Интервью

Когда по ночам вам являются «призраки прошлого», а процесс осмысления реальности не прекращается даже во сне, подумайте: тем ли вы занимаетесь? Повторяющиеся кошмары, возраст и поиск себя — оглушающая искренность Владимира Познера в интервью ELLE и новой книге «Немецкая тетрадь. Субъективный взгляд» издательства АСТ. – Вы сказали однажды, что по жизни часто ощущали необходимость доказывать себе, что вы не трус. …

– Владимир Владимирович, как вам кажется, любовь, интерес к кинематографу, они определяют человека? То есть можно ли совершенно им не интересоваться и при этом жить полноценной жизнью? – Я не понимаю этого, но так живут очень многие. Поэтому я всегда осторожен, когда даю такие оценки. Потом, что значит интересоваться кино? Ну одни люди любят только боевики, блокбастеры и в жизни …

– Мне кажется, что люди все-таки идут слушать тех, кто выражает их точку зрения, или вы думаете, что востребован некий объективистский взгляд? – Объективный. Я не люблю слово объективистский, потому что это как-то уничижительно звучит. Объективный, когда люди знают, что ты не врешь, когда они понимают, что ты стараешься быть объективным, сбалансированным. Что их интересы тебя волнуют, в том смысле, …

– Владимир Владимирович, вот история Нюты Федермессер, которая выдвигается в том же округе, что и сторонница Навального Любовь Соболь, и все понимают, что Нюта делает это по согласованию, может быть, по настойчивой просьбе московской мэрии. Вы в этом конфликте на чьей стороне? Владимир Познер: Я Соболь не знаю лично, я знаю Нюту и очень о ней высокого мнения. И прежде …

– Стало ли для вас неожиданным столь быстрое освобождение Ивана Голунова? Пожалуй, что скорость, с которой это произошло, несколько неожиданна, но, в принципе, то, что в итоге случилось, для меня не неожиданно. Я не сомневался ни минуты. Когда началось такое массовое выступление журналистов, да и не только их, когда стали выступать люди, которые никогда раньше совершенно не выступали на такие …

– Вы замечали, что довольно часто к бескомпромиссности призывают как раз люди, которые ничем особо не рискуют? Например, у них много денег, они живут заграницей, не зависят от Путина… И меня это всегда удивляло, ведь они же ничем не рискуют. – Конечно. Я с вами совершенно согласен, я бы даже сказал, что это аморально. Если ты считаешь, что надо, ну …

– Этот страх, что я поступлю по совести, но завтра останусь без работы и мне нечем будет семью кормить, он очень понятен, наверное, многим. Что бы вы посоветовали, опираясь на свой опыт, людям, которые не популярны, неизвестны, живут не в Москве, понимают, что не могут ни на что повлиять, но внутренне несогласны с происходящим? Насколько этот страх оправдан, по-вашему? Или …

– Как вы для себя определяете сейчас предел компромисса, на который вы готовы пойти? – Для меня это вопрос архиважный, потому что я долго шел на компромисс, о котором я до сих пор жалею и, наверное, буду жалеть до самой смерти. Я был советским пропагандистом внешнеполитическим, очень удачливым, поскольку я выходил на Америку, а английский язык, американский вариант английского языка …

– Владимир Владимирович, вы очень часто приводите цитату немецкого пастора Нимеллера: «Когда пришли за евреями, я промолчал, потому что я не еврей. Когда пришли за коммунистами, я промолчал, потому что я не коммунист. Когда пришли за профсоюзными деятелями – я промолчал, потому что я не член профсоюза. И когда пришли за католиками – я промолчал, потому что я не католик. …

– Владимир Владимирович, как по-вашему, является ли арест Ивана Голунова примером того, что все-таки журналистское сообщество еще способно объединяться и способно делать так, чтобы голос журналистов как единого цеха был услышан? – Видите ли, я ответил бы вам таким образом, что никогда на моей памяти, а она довольно длинная, журналисты не выступали как единый цех с протестом в отношении каких-то …