В.Познер: В эфире программа «Познер», гость программы – телеведущая, общественный деятель, деловая женщина Тина Канделаки. Добрый вечер.
Т.Канделаки: Добрый вечер, Владимир Владимирович.
В.Познер: Я хотел вас назвать по имени-отчеству Тинатин Гивиевна, но решил, что, наверное, не надо, да? Позвольте Тиной вас называть?
Т.Канделаки: Вы знаете, приятно, потому что редкий человек может одновременно выговаривать и мое имя, и мое отчество.
В.Познер: Ну что вы, это не так сложно. Когда разные люди узнали, что вы будете у меня в программе (мои знакомые, я о других не говорю, но их довольно много), не было ни одного, который бы не выразил удивления, а некоторые даже говорили: «Ну почему?» Как вы думаете, почему такая реакция?
Т.Канделаки: Потому что, наверное, ваши знакомые, как, собственно говоря, вы сами, очень интересуются тем, что происходит сегодня в стране. И наверняка кто-то из них разделяет мою позицию, кто-то не разделяет. Есть такие люди, которые, наверное, считают меня выскочкой, и, наверное, для людей, которые считают меня выскочкой, удивительно, что я сегодня у вас в гостях.
В.Познер: Я им сказал, что мне интересно с вами разговаривать, не говоря о позиции. Так что будем разговаривать. Хочу вам сказать, что меня никогда не интересует личная жизнь моего гостя. Я имею в виду очень личную. Меня совершенно не волнует. Я это вам говорю, потому что вопрос, который сейчас я вам задам, возможно, покажется, что из этой области. Не из этой области – и вы поймете почему. Значит, смотрите. В журнале Sex And The City в 2007 году (это был номер за декабрь и январь уже 2008 года), рассказывая о своих отношениях с мужем, вы сказали: «Я, грузинская девочка, забеременела вне брака». А потом в журнале «Отдохни!» (это уже от 29 сентября 2011 года) вам задали вопрос, что правда, что вы вышли замуж уже после того, как забеременели, и вы отвечаете: «Откуда вы берете такие вопросы? Это неправда. Я вышла замуж 5 ноября 1998 года и родила Меланию 11 января 2000 года, то есть спустя год и три месяца после свадьбы». Так вот, меня не интересует, когда вы забеременели. Меня интересует, почему неправда? Это вообще у вас бывает так, что вы то так говорите, то эдак?
Т.Канделаки: Обманываю?
В.Познер: Ну, так получается.
Т.Канделаки: Вы знаете, Владимир Владимирович, эти интервью датированы как раз тем временем, когда я сама часто отвечала на вопросы и не всегда потом внимательно просматривала интервью, которые я даю. Сейчас, например, любое интервью, которое я даю, я лично потом правлю. Безусловно, наверное, я что-то рассказывала в запале. И очень часто, когда я потом обратно получаю интервью, интерпретация бывает разной. Небольшая модальность, а смысл меняется. Вы абсолютно справедливо заметили, две эти вещи могут показать меня как человека, который лжет. У меня нет никакого повода лгать – я могу сказать, как было на самом деле.
В.Познер: Не интересует. Меня интересует только это.
Т.Канделаки: Нет, я про интервью – я же не про секс сейчас, Владимир Владимирович. О чем вы говорите? Я даже не рискну с вами об этом говорить.
В.Познер: Ну почему? Об этом я могу говорить, но это не в этой программе.
Т.Канделаки: Я знаю, поэтому я и оговорилась.
В.Познер: Я говорю о другом. Что сразу сначала меня смущает: я говорю с человеком, который будет говорить мне правду или будет рассказывать в зависимости от обстоятельства?
Т.Канделаки: Нет, нет. Я вам скажу все, что было на самом деле. Вы можете задавать мне любые вопросы. По этому вопросу я отвечу коротко. Для моих родителей вообще было неприемлемым то, что я жила с мужем вне брака какое-то время. Мы очень быстро поэтому поженились. Остальные вещи – это всего лишь инсинуации.
В.Познер: Другой вопрос. Вы как-то сказали: «Я делаю только то, что способствует развитию моих проектов». Ваш приход сюда – это из этой области?
Т.Канделаки: Это канал коммуникации, Владимир Владимирович. Многое из того, что я делаю, нуждается в разъяснении. И пренебрегать каналами коммуникации глупо. У вас один из самых мощных каналов коммуникации в стране. Не так много в стране интервьюеров — по версии Венедиктова, всего трое: вы первый, он второй, я третья, — которые дают возможность поговорить с очень большой аудиторией и донести свою позицию. Ко мне много вопросов, вы это сказали в начале интервью, сославшись на своих знакомых.
В.Познер: То есть ответ: да.
Т.Канделаки: Да, я, конечно, хочу этим воспользоваться.
В.Познер: Еще один сугубо личный вопрос. Сегодня, я смотрю, у вас не крест. Но я видел ваши фотографии, где кресты: маленький, большой, разные. И меня вот что интересует. Я неверующий человек (все это знают, но на всякий случай). Но я знаю, что верующий человек вообще носит крест не как декорацию. Не снимает и носит. Вы-то сами верующая?
Т.Канделаки: Да. И вы знаете, я часто отвечаю на этот вопрос. Вы, наверное, прекрасно знаете грузинские короткометражки, смотрели грузинские короткометражки?
В.Познер: Конечно.
Т.Канделаки: И вы, наверное, видели, что вообще у грузин своеобразные отношения со священнослужителями и отношение к вере. Мы гораздо легче о них говорим и гораздо проще относимся к атрибутам веры. У грузинских женщин это принято, у тбилисских в особенности — и декольте, и крест, что, собственно говоря, с точки зрения истово верующего человека является неприемлемым. Не крест должен украшать декольте и не декольте должно быть рядом с крестом. Но я тбилисская грузинка, и я так привыкла. У нас это считалось красивым.
В.Познер: Есть выражение (собственно, это американское выражение) self-made man — человек, мужчина, который самого себя сделал. О вас можно, безусловно, сказать self-made woman — женщина, которая сама себя сделала. Вы и сами говорили, что «у меня нет и никогда не было ни спонсоров, ни поклонников, которые сказали бы: «Девочка, вот тебе, дорогая, мильон, делай с ним, что хочешь, и можешь не отдавать». Я всего добивалась сама». Как вы думаете, почему наверняка очень многие к этим словам относятся, мягко говоря, с недоверием? Ведь это так. Или вы думаете, что вам верят, когда вы это говорите?
Т.Канделаки: Зависит от людей, Владимир Владимирович.
В.Познер: У вас нет ощущения, что все-таки большинство сразу на такие слова как-то реагируют: «Ну да, знаем мы, как без поддержки и без покровителей», и так далее. Нет?
Т.Канделаки: В современной России, да вообще в истории всегда было много примеров, когда женщина, обладающая с точки зрения общества внешностью… Я постараюсь сейчас не выглядеть глупой. Я к себе достаточно скромно отношусь, я не считаю себя красивой женщиной. Если вам этот вопрос будет интересен, я объясню почему. Но если кто-то вообще женщину считает красивой, то всегда найдется кто-то, кто будет ее подозревать и считать, что красоту легче всего монетизировать через то, о чем вы говорите. Просто так сложилась жизнь. Если вам будут интересны детали моей биографии и объяснение того, почему она так сложилась, я объясню.
В.Познер: Да я детали вашей биографии знаю и начитался материалов о вас такое количество, что просто уже даже устал от них, у меня глаза на лоб полезли, потому что их очень много и очень подробно.
Т.Канделаки: А у меня по-другому – я читала фрагменты из вашей книги. Вы знаете, это как глоток воды у человека, которому очень хочется пить. Я прочитала фрагмент, который «Комсомольская правда» дала, и мне так захотелось выпить этот стакан до конца. Но не получилось.
В.Познер: Спасибо вам большое за похвалу. Значит, смотрите. Что, по-вашему, на самом деле сегодня нужно, чтобы добиться успеха в России, стать известным, раскрутиться? Вообще, как вы считаете, таланта, упорства и трудолюбия достаточно? Или еще что-то другое нужно предъявить публике, на ваш взгляд? Вы добились, в этом нет никакого сомнения. Как вы ответите на мой вопрос?
Т.Канделаки: Я на первое место поставлю, наверное, трудолюбие. Это бесконечное трудолюбие. Я даю работу людям, у меня в коллективе работает 280 человек. И у меня были случаи, когда со мной начинали работать очень талантливые, подающие надежду молодые люди, я в них влюблялась творчески, я создавала им условия, и потом в какой-то момент наши отношения заходили в тупик, потому что они не выдерживали. Сейчас вообще скорость, с которой мы живем, скорость, с которой мы перемещаемся, скорость, с которой мы ставим новые задачи друг перед другом, чрезвычайно высока. Вообще, человек на это (вы как биолог прекрасно знаете) не рассчитан. Поэтому трудолюбие и воля. Если у человека есть трудолюбие и воля, то тогда при наличии таланта и упорства он может добиться результата. Но первостепенен, к моему глубочайшему сожалению, не талант, потому что талантливый человек, если он не упорен… Зависит, опять-таки, от того, как он передает информацию обществу. Если у него есть блог, ЖЖ, Twitter, Facebook, возможно, он может быть успешен с точки зрения того, что у него есть личный канал коммуникации, не зависящий от работодателя, по которому он может доносить свою позицию до общества. Другое дело, что вы подразумеваете под успехом. Успех – это деньги, или успех – это известность, или успех – это максимальное количество людей, которые разделяют твою позицию? Что вы подразумеваете под этими словами?
В.Познер: Я полагаю, что для большинства зрителей это, конечно, известность и деньги, прежде всего.
Т.Канделаки: Сегодня не все люди, которые известны, как вы понимаете, могут тут же монетизировать свою известность в эквивалентную сумму денег, и наоборот. Чтобы иметь и известность, и деньги, тогда, конечно, в первую очередь воля и трудолюбие.
В.Познер: Но вы считаете, что перечисленных вами вещей – это трудолюбие, талант, целеустремленность – достаточно?
Т.Канделаки: Конечно, нет.
В.Познер: А что еще? Везение, наверное? Нет?
Т.Канделаки: В том числе. Но это не главное. Может быть, потому что мне не так часто везло. Я не могу вам сказать, что мне везло. Сейчас ко мне на работу приходят люди, им 22 года, и им в их 22 везет гораздо больше, чем мне в мои 22. Мне в мои 22 не везло – мне надо было просто очень-очень много работать. Да, везение. Но везение очень быстро проходит. Это очень эфемерная вещь, полагаться на нее не имеет смысла.
В.Познер: Нет, это я понимаю.
Т.Канделаки: Мы же не в карты играем, правильно? Мы же здесь карьеру строим, если мы об этом говорим. Знаете, это такая вещь, которая человека может ввести очень быстро в заблуждение. Ты себя начинаешь оценивать неадекватно. Еще важно при всем при этом оценивать свои возможности адекватно. А человек, которому везет, перестает себя так оценивать – он думает, что все получается.
В.Познер: Вы сейчас возглавляете свою компанию. Мечтаете, как я читал, войти в список десяти самых богатых людей мира по Forbes. Вы мечтаете купить собственный самолет. Еще не купили, кстати?
Т.Канделаки: Смеетесь, да, надо мной?
В.Познер: Нет! Вы на самом деле же мечтаете купить самолет?
Т.Канделаки: А вы же знаете, почему я мечтаю.
В.Познер: Да, знаю. Но вы уже купили?
Т.Канделаки: Конечно, нет. Вы и это знаете.
В.Познер: Я вам желаю этого, кстати.
Т.Канделаки: Правда?
В.Познер: Абсолютно. А почему? Я бы тоже хотел. Я знаю, что я никогда не буду иметь достаточно денег, но вообще, конечно, это страшно удобная вещь.
Т.Канделаки: Можно я здесь поясню? Это важно, чтобы люди понимали. Потому что желание иметь самолет может характеризовать меня как человека очень тщеславного. Но просто природа этого самолета очень важна. Откуда вообще эта идея, эта мечта возникла? У меня были очень сложные отношения с папой, и я безумно любила своего отца как дочь, которая поздно родилась, и это понятно. И мой папа тяжело болел. И в последние годы он не мог приехать в Тбилиси – он похоронен в Москве. А я очень хотела, чтобы он приехал и чтобы мама тоже приехала. А в силу того, что невозможно было лететь обычным рейсом, я ему говорила: «Папа, обязательно у нас будет самолет, на борту которого будут врачи, они будут следить за тобой. И когда самолет сядет в Тбилиси, все твои друзья придут, увидят, что ты обязательно приедешь, ты вернулся». Для меня это очень принципиальная вещь, потому что я ему это когда-то обещала. Все, что я ему обещала, вы будете смеяться, я все исполнила, вплоть до того, что, поймите правильно, мои родители были простыми людьми, для них мой переезд в Москву был огромным событием, они бросили жизнь, друзей, товарищей, работу и переехали из-за меня сюда. И я когда-то папе сказала, что «папа, ты знаешь, я тебе обещаю, в карьере я все сделаю». Что было тогда для людей, живущих в Тбилиси, в карьере журналиста понятными точками достижения успеха? Это ТЭФИ, это работа, допустим, на Первом канале. Наверное, мало кто знает (и я этого никогда не говорила), но мой отец досмотрел «Две звезды» и ушел из жизни. Вот такое странное совпадение. Для него это было важно, он хотел видеть мой успех. Мы, грузины, в этом смысле, наверное, по-прежнему любим белую «Волгу», по-прежнему хотим, чтобы вино было на столе.
В.Познер: Почему «Волгу»? Лучше было бы белый роллс-ройс, конечно.
Т.Канделаки: Это уже, знаете, современные грузины. Старые грузины любят белую «Волгу».
В.Познер: Самолет – понятно. А Forbes? Мечта о Forbes – это совсем другое, не так романтично, правда же?
Т.Канделаки: Это важно для компании. Когда ты берешь на себя ответственность за других людей и когда рядом с тобой достаточное количество людей… Для меня 280 человек – это очень много, для меня и для моего партнера Васи Бровко. Важно людей воодушевлять. Люди хотят понимать, что успех в России возможен честным путем. Я же не просто говорю, что я войду в список Forbes, я говорю, что я честно войду в список Forbes. Это важная поправка.
В.Познер: То есть Forbes – это не столько для вас, сколько для компании?
Т.Канделаки: Нет. Это просто доказать людям, которые работают со мной, которым я ежедневно говорю о том, что успех связан исключительно с ними, а не с тем, что нужно встроиться в какие-то схемы, которые дают возможность быстрого достижения успеха не совсем честным путем. В это, к сожалению, в России сегодня тоже устойчиво верят, что честного успеха не бывает.
В.Познер: В бизнесе, вы имеете в виду?
Т.Канделаки: Конечно.
В.Познер: Вы говорите, что вы очень много работаете, спите по 4-5 часов. И говорите: «Чем больше у людей власти, влияния, известности, тем больше цена за этот успех, за влияние и так далее». Вы какую цену платите за свой успех, за свое влияние?
Т.Канделаки: Наверное, самое трудное – это количество людей, которые при твоем успехе получают право, и они имеют это право, говорить о тебе нелицеприятные вещи. Но тебе самому в какой-то момент (и вы наверняка со мной согласитесь) это становится, скажем, не так уже больно, не так остро. Но вот членам семьи бывает очень больно. Это та цена, я считаю, потому что каждый раз мне приходится моей маме объяснять то или иное высказывание в мой адрес. Для меня это важно. Для меня мнение моей мамы является основополагающим по сей день.
В.Познер: Вот вам цитата: «В последнее время на фоне второго процесса по делу руководителей НК ЮКОС М.Б.Ходорковского и П.Л.Лебедева общество оказалось втянуто в кампанию дискредитации судебной системы. Широкая дискуссия об обеспечении независимости суда и судей превратилась усилиями некоторых общественных активистов в манипулирование общественным мнением и беспрецедентное давление на правосудие». Вы узнаете это? Откуда это?
Т.Канделаки: Конечно. Это же из письма.
В.Познер: Из призыва 55-ти, который был подписан, в частности, вами 5 марта, в день смерти Сталина. Может, вы этого не знали? Но я хотел спросить. С течением времени вы не сожалеете о том, что подписали это письмо?
Т.Канделаки: Зависит от того, что вы имеете в виду. Я подписывала письмо в защиту судей.
В.Познер: Это я уже слышал.
Т.Канделаки: Вы же понимаете. И я это буду бесконечно повторять. Другое дело, что меня ж никто не спрашивает и не слышит. Потому что очень удобно использовать в политических целях для дискуссии это письмо. Что касается людей, которые сегодня не представляют угрозы обществу, я вам однозначно скажу, что они не должны сидеть в тюрьме.
В.Познер: Я не об этом спрашиваю вас. Я спрашиваю о самом письме. Вот я читал — так начинается это письмо. Это начало.
Т.Канделаки: Да, но там же есть продолжение.
В.Познер: Есть. Там целое письмо.
Т.Канделаки: Конечно. И в этом продолжении говорится о том, что на судей не должно оказываться давление. Это и в ваших интересах, и в моих интересах, и в интересах людей, которые нас с вами смотрят и которые меня в том числе порицали.
В.Познер: То есть, если вернуться к тому вопросу, который я вам задал, сегодня, вспоминая это письмо и то, что там написано, если бы вам предложили его второй раз, то вы бы его опять подписали?
Т.Канделаки: Отвечу, Владимир Владимирович. Говорить вам «нет» — это говорить о том, что я безответственный человек, который подписывает что попало, не задумываясь. У меня в жизни очень много поступков (и мы с вами сейчас об этом говорили), за которые я буду нести ответственность всю свою жизнь. Я не боялась совершать поступки, я не боялась ошибаться. И я не боялась в том числе нести ответственность за свои поступки. Я повторяла и повторяю: я считаю, что на судей не должно оказываться давление.
В.Познер: Понятно.
Т.Канделаки: При этом перед вами сидит тот самый человек, который вместе с нашим с вами другом Алексеем Алексеевичем Венедиктовым лично летал к Михаилу Николаевичу Саакашвили, чтобы вытащить из тюрьмы человека.
В.Познер: Оставим Саакашвили на минуточку, мы к нему вернемся. Не то что он дико меня интересует, но меня интересуют ваши отношения. Я здесь спрашиваю только вот что. Вы не считаете, что подписание этого письма вами было ошибкой? Вашей?
Т.Канделаки: Если бы я знала об интерпретации того, как это письмо подпишут, я бы наверняка, подписывая это письмо, сделала огромное сообщение о том, почему я его подписываю, подчеркнув причины моего подписания.
В.Познер: Хорошо.
Т.Канделаки: Давайте продолжим тогда разговор и скажем честно. Люди же не стали меня спрашивать, что я считаю по поводу Ходорковского. Они стали огульно меня обвинять в том, что я подписала письмо против Ходорковского. Договорите тогда до конца, Владимир Владимирович.
В.Познер: Я вас не об этом спрашиваю. Если бы я хотел об этом знать, я бы вам этот вопрос поставил. Бывает, что мы подписываем какие-то вещи, а потом через какое-то время понимаем, что зря, хотя я хотел другого. Я только это вас спрашиваю.
Т.Канделаки: Можно я здесь?.. Просто мне важно это донести до людей, которые меня обвиняли, оскорбляли и говорили в моей адрес очень нелицеприятные вещи. Я знаю, что вы очень сильный человек, и в вашей жизни были моменты, когда вы признавались и говорили о том же Иновещании, что «да, я занимался пропагандой».
В.Познер: Да, да.
Т.Канделаки: И для меня это пример, как человек может спустя какое-то время, осознав свое решение, переоценить его и сделать вывод, что он был прав или не прав. Не так много времени прошло. Я сталкивалась с российским судом. Повторяю, я считаю, что на российский суд не должно оказываться давление ни со стороны власти, ни со стороны общественности. Я в этом ничего плохого не вижу. И я считаю, что это справедливо. И в то же время, возвращаясь к этому письму, там очень много говорилось о том, а что за компания, а как его состряпали, а как его написали. Если я хочу высказать какую-то точку зрения, мне абсолютно все равно, кто находится рядом со мной и где я ее говорю. Главное, чтобы я говорила одно и то же.
В.Познер: Хорошо. Вчера, нет, позавчера было аж четыре митинга. На Калужской площади, шествие до Болотной — это было «За честные выборы». На Поклонной в поддержку Путина, «Нам есть что терять» — лозунг был такой. Потом, был митинг Жириновского на Пушкинской площади и еще митинг на Сахарова, который собрал очень мало народу, но тем не менее, Новодворская этот митинг организовала. Если верить интернету, послушайте внимательно, я цитирую его: «Потусовавшись на Якиманке с оппозицией, телеведущая Тина Канделаки собралась ехать на провластный митинг на Поклонную гору». Это правда или нет? Вы поехали туда? Вы были и там, и там?
Т.Канделаки: Это так приятно, что вы так внимательно относитесь даже к самым некомпетентным СМИ, потому что я бы с вами хотела об этом поговорить, как из «Твиттера» вырываются твиты, и я просто любуюсь на эту практику, которая стала уже в журналистике хорошим тоном, – вырвать какой-то твит, пришить его к какому-то мнению, не факту…
В.Познер: Я спрашиваю, правда или неправда?
Т.Канделаки: Да. Отвечаю. Я была на Якиманке, я выкладывала активно большое количество видео. Я была на Поклонной горе, когда митинг только начинался, потому что я живу рядом (я ехала с Кутузовского). И потом я туда тоже заехала и посмотрела.
В.Познер: То есть вы были и там, и там?
Т.Канделаки: Я и там, и там, конечно же, посмотрела, потому что я отдаю себе отчет, что я была и до этого на Болотной, на Сахарова, я была и в качестве наблюдателя, я и журналист, я и общественный деятель, я много об этом высказываюсь, и руководствоваться чьим-то мнением, когда о чем-то говорю, я не хочу. Я хочу руководствоваться только фактами. Поэтому, конечно, я была и там, и там. Недолго. Я должна признаться вам честно, что я была очень коротко, потому что на прошлом митинге я заболела и долго болела, когда был митинг.
В.Познер: Да, холодно, конечно. В своем блоге вы рассказывали довольно смешную историю о том, как в школе вас дразнили «Тиной болотной» после песни Черепахи Тортиллы «Затянуло бурой тиной гладь старинного пруда». Но потом, когда на экранах появилась Тина Тернер, все это, конечно, изменилось, вы стали в какой-то степени даже героиней. Вот Ксения Собчак ныне называет вас «болотным оборотнем», вы в курсе?
Т.Канделаки: Не только так, что вы. Она очень много эпитетов в мой адрес через Twitter сообщает.
В.Познер: А почему?
Т.Канделаки: Не знаю. Честно сказать вам, Владимир Владимирович… Вы прям хотите про это бабское поговорить?
В.Познер: Нет, я хочу понять почему. Как вы понимаете, все-таки она человек, с которым вы имели какие-то отношения.
Т.Канделаки: Да, на этом канале, причем не раз.
В.Познер: Да. Почему вдруг такое?
Т.Канделаки: Вообще все, что касается оскорблений, давайте соберемся, отфолловим, ударим, побьем, что-то такое сделаем – вот это все бабство, на мой взгляд. Я бы не хотела, чтобы ваша передача и ваша аудитория…
В.Познер: Хорошо, оставим это. Мне это было любопытно. Вернемся к митингам. Значит, вы были недолго, но все-таки у вас какое-то ощущение, наверное, было от того и от другого? Расскажите.
Т.Канделаки: На Якиманке я просто уже попала, когда шла колонна националистов. Она была немногочисленной – я выкладывала эти видео в «Твиттере», — но это было страшно. Я не могу, поймите правильно, это мои внутренние ощущения, вообще находиться рядом с людьми, которые идут под черными флагами, у которых остекленелый взгляд и которые, кстати, очень хорошо подготовлены. Прекрасный мерчендайзинг, могу вам сказать, вся атрибутика, флаги, организация – замечательно. Но страшно, я вам скажу это честно.
В.Познер: Я тоже был, я шел пешком от Калужской и до Болотной. Сначала я обогнал коммунистов – их было там очень много, с флагами и так далее. Потом националистов, потом я их обогнал…
Т.Канделаки: А потом уже в общегражданскую, наверное, попали.
В.Познер: Да, в общегражданскую. Поэтому у меня какое-то есть более-менее цельное ощущение от этого.
Т.Канделаки: Ощущение, как от радуги. Разные цвета не только с точки зрения флагов, но и с точки зрения людей. Разные люди в этих колоннах. Очень много прекрасных красивых светлых умных чистых лиц, в том числе и моих друзей. У меня друзья были и близкие и там, и там, и я вообще не хочу делить свой народ. Знаете, вспомнилось, как Ленин говорил: «Когда я рву с людьми политически, я рву с ними и лично». Поэтому у меня было изначально положительное отношение и к тем людям, и не к тем. Не потому что я ко всем хочу пристроиться, а потому что я считаю, что просто делить людей по их политическим взглядам, если это не националисты (для меня это принципиально), — это коммунистическая античеловеческая бредятина. Я шла, я видела, были люди, которые мне абсолютно неприемлемы, были люди, с которыми я достаточно много времени в своей жизни провела (это коммунисты), потому что я была взрослая девочка, когда Советский Союз рухнул. И были люди, которых я могу назвать моими друзьями, моими приятелями. Моих сотрудников там было много, Владимир Владимирович. Во время всех митингов они шли, и я была только за и сама вместе с ними ходила. Потом на Поклонной я была. Там тоже были знакомые, там были разные люди, я могу вам сказать. То есть, наверное, на Поклонной людей, так называемых бюджетников, было заметно. Во всяком случае, в том кругу, в котором я стояла, их было достаточно много. Но в то же время не могу вам не сказать, что я там видела своих знакомых. Я так и приходила, собственно говоря: мы созванивались с друзьями, я подходила туда, мы какое-то время шли, и потом я подошла туда и тоже с друзьями постояла, поговорила об их ощущениях.
В.Познер: Можно ли так сказать, что для вас эти два митинга, в общем, равнозначны?
Т.Канделаки: С точки зрения чего?
В.Познер: Вашей оценки, вашего ощущения, ваших чувств, я не знаю.
Т.Канделаки: Нет, конечно же, нет. С одной стороны, ни в коей мере (я сегодня очень много читаю) не хочется скатываться, знаете, в сравнение того, что этих больше, этих меньше, этих на 18 тысяч было больше, этих на 18 тысяч было меньше.
В.Познер: Я не об этом говорю.
Т.Канделаки: Самое тяжелое для меня то, что появились люди, в которых есть антагонизм по отношению друг к другу. В силу того, что люди, кто-то хорошо информирован, кто-то плохо, кто-то, наоборот, информирован исключительно благодаря интернету, у него есть очень своеобразная четкая точка зрения, которая вообще не терпит никакой дискуссии. Есть такие люди и там, и там. И ощущение этой энергии – оно есть. И мне она не нравится, эта энергия. Есть люди, которые достаточно агрессивно были настроены по отношению к тем, кто был на Поклонной, с одной стороны, и те, кто на Поклонной были агрессивно настроены по отношению к тем, кто был на Болотной в том числе. Это же есть. Я бы хотела, чтобы это закончилось, если честно.
В.Познер: А как это может закончиться? Вы представляете? На самом деле, совершенно очевидно, что люди разделены. И слышно по речам, что они разделены. Я лично не очень понимаю, что должно произойти, чтобы это взаимное неприятие, агрессивность, враждебность даже, чтобы она прошла. Я не понимаю. У вас какие-то идеи есть на сей счет?
Т.Канделаки: У меня нет моих личных идей. Я вчера очень долго разговаривала с моим товарищем Никитой Белых. Никита – это человек, который, являясь губернатором Кировской области, на выборах, о которых так много мы сегодня говорим, показал 13-е место в стране, 34,9% у него показала «Единая Россия». И он сказал, что, кстати, эти цифры подтверждаются и заксобранием – такие же были результаты. Я с ним говорю: «Никита, как ты думаешь?» Он, будучи человеком, который в среде людей, находящихся на Болотной, пользуется большим уважением, что невозможно не отметить, мне говорит, что возможность зарегистрировать партию легко, вот это послабление: 500 человек, пожалуйста, соберите, зарегистрируйте партию и занимайтесь политической деятельностью — во многом может ситуацию изменить, потому что люди найдут себе применение. Сегодня появилось большое количество людей, которые не могут найти себе применение. Они тоже активны, они тоже имеют свое представление о России, свою эстетическую картину, я бы даже сказала, и они хотят тоже менять страну. Не учитывать это, как я понимаю, сегодня никто уже не собирается – это будет учтено. И как только у людей появится возможность иметь свою партию, я думаю, что ситуация начнет изменяться. Она станет более эффективной. То есть все люди, которые находятся в политическом противоречии друг с другом, найдут себе применение, как мне кажется.
В.Познер: Противостояние, я бы сказал.
Т.Канделаки: Противостояние, да. Насколько я знаю, вы, наверное, знаете об этом гораздо лучше, в Америке еще же в прошлом веке была третья партия, федералистов, если я не путаю?
В.Познер: Была, но это давно было. Не в прошлом веке, а в позапрошлом.
Т.Канделаки: Да, в позапрошлом веке. Но согласитесь, что даже там при наличии огромного количества партий и политических течений все равно люди в итоге приходят к двум партиям. Потому что очень сложно выбирать, углубляться, понимать.
В.Познер: Ну, пока так. Хотя, как вы знаете, в Европе во многих странах много партий.
Т.Канделаки: Да. Но тем не менее людям хочется выбирать. Вот и все. Так и митинги. Они же тоже показали, что люди — я уверена, что такие были – выбирали: кто-то шел туда, а кто-то шел сюда.
В.Познер: Несомненно.
Т.Канделаки: И сказать, что, вы знаете, сюда все пошли, потому что хотели, а сюда всех заставили, — это несправедливо.
В.Познер: Это я, что ли, сказал?
Т.Канделаки: Нет. Я про это много читала, там же, где вы читали эти цитаты.
В.Познер: Я этого не говорил. Хотя у меня есть вопросы, но это не в этой программе, это вопросы не к вам.
Т.Канделаки: Можно я свою маленькую историю расскажу? Мне позвонила учительница. Так же, как все же писали, сегодня очень много и в «Новой газете» примеров приводилось. Я позвонила знакомой учительнице, сказала: «Скажи честно, вот вас заставляли?» Мой пример не является ответом на все вопросы, но она сказала: «Из профсоюза к нам обратились в мягкой форме, никто ничего не заставлял. Сказали: «Вы пойдете?» Мы сказали: «Мы – нет, у нас дела». И мы не пошли». Я перезвонила сегодня и спросила: «Какие-то санкции были?» Она говорит: «Нет, конечно».
В.Познер: Понятно, да.
Т.Канделаки: Маленькие чиновники на местах в России всегда хотели выслужиться, делая этим самое плохое дело для власти. Это продолжается.
В.Познер: Вы не так давно говорили, что на парламентских выборах вы голосовали за «Единую Россию», объясняли почему. Но при этом вы добавили, что вы не только не являетесь членом этой партии, но что она вас вообще не устраивает (это просто ваши слова). При всем при том вы объяснили, почему за нее при этом проголосовали.
Т.Канделаки: Вы правда это прочитали, Владимир Владимирович?
В.Познер: Да, конечно.
Т.Канделаки: Честно?
В.Познер: Ну конечно.
Т.Канделаки: Это так приятно.
В.Познер: Если партия вас не устраивает, то этого нельзя сказать о руководителях – я имею в виду и Путина, и Медведева, – о которых вы и говорите, в общем, положительно. Так вот, скажите, как можно отделить людей, которые, по сути дела, являются руководителями партии, от самой партии? Разве они не в ответе за то, какая это партия сегодня, которая вас не устраивает, многих не устраивает (это уже видно), но те, которые ею руководят, устраивают? Тут получается какая-то странная вещь, нет?
Т.Канделаки: Вы, безусловно, правы. Про «странное» — я вам объясню то, что вы считаете странным. Но вы абсолютно правы. «Если тебя не устраивает партия, то как тебя могут устраивать лидеры этой партии?» – говорите мне вы. Я вам отвечаю. Если бы лидеры этой партии говорили, что их тоже устраивает эта партия и они считают, что к этой партии никаких вопросов нет, то понятно, что ответ на ваш вопрос, по крайней мере, заставил бы меня замолчать. Но они же тоже это понимают. Что было сказано людям, которые вошли в большое правительство? Им было сказано: «Давайте менять. У вас есть предложения, у вас есть возможность – Президент перед вами находится на расстоянии трех метров». Вот сейчас идет встреча большого правительства с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Я всячески принесла свои извинения и сказала, что я дала вам слово и я приду к вам, потому что я держу свое слово. Когда у тебя есть возможность общаться с Президентом на расстоянии трех метров, ты можешь многое ему сказать. Вы знаете, да, люди недовольны, есть такие, которые недовольны сегодняшними результатами «Единой России». Но вы предложите, что вы хотите изменить? Почему я не член партии «Единая Россия»? Потому что я пока ничего не могу предложить из того, как можно модернизировать «Единую Россию». Мне, конечно, гораздо ближе другая партия, в которой, возможно, будут и другие лидеры. Но сегодня этой партии нету. Вы хорошо читали мой блог, поэтому я не буду объяснять, как я людям объяснила свой выбор между коммунистами и между «Единой России». Я жила в коммунизме – я не хочу туда возвращаться, мне не нравится то, что предлагает Коммунистическая партия. Я внимательно слушаю Геннадия Андреевича Зюганова. Я против национализации, я против того, чтобы мы вернулись к тому, от чего мы просто бежали, сломя голову и не оглядываясь. Я надеюсь, что появится другая партия.
В.Познер: Я все-таки вынужден повторить вопрос в определенном плане. Я считаю, что вы не ответили мне. Я спрашиваю вас, вам не кажется, что и Путин, и Медведев в ответе за то, какая это партия? Нет у вас такого ощущения? Партия сама по себе, они сами по себе? Или это не так?
Т.Канделаки: Это очень для меня сложный вопрос, потому что мне, конечно, гораздо легче вам ответить и сказать: «Да, они в ответе» — и вопрос будет снят, правда же?
В.Познер: Или: «Нет, они не в ответе» — и вопрос тоже будет снят.
Т.Канделаки: Можно я вам объясню природу своих ответов на этот вопрос? Я всегда, наверное, ставлю себя на место любого руководителя, потому что я – руководитель. И когда у меня что-то не получается, я всегда виню себя сама. А когда я работала у кого-то в подчинении, я всегда (это была моя психология) винила себя, когда что-то не получалось, а не моего руководителя. Я привыкла на себя брать слишком много ответственности. В этом моя проблема. Наверное, конечно, они могли бы сделать лучше. Безусловно. Разве, вы когда-нибудь видели руководителей какой-либо партии или лидеров власти, которым можно было сказать: «Здравствуйте, ребята. Вы знаете, все настолько отлично, вы так классно все сделали, никаких вопросов к вам нет»? Но они построили эту партию. Эта партия показывает разные результаты в разных регионах – я вам уже привела пример. К ней очень много вопросов. Сегодня я без конца читаю огромное количество статей, публикаций, в том числе и статьи, которые сегодня публикует Владимир Владимирович Путин, в которых только и говорится о том, как мы все будем менять. То есть не верить? Да, к этой партии много вопросов. Но да, в этой партии находятся люди, которые гораздо быстрее могут изменить страну, чем те люди, которые в этой партии не находятся. Я это говорила в своем блоге, перечисляя конкретные имена и фамилии очень успешных в нашей стране людей, которые, в отличие от меня, являются членами партии «Единая Россия». Вот поэтому.
В.Познер: По поводу этих статей, кстати говоря, написанных Путиным, вы как-то довольно интересно сказали, что все они призваны ответить на вопрос, устарел ли Путин. Помните это или нет?
Т.Канделаки: Да.
В.Познер: Так как, устарел?
Т.Канделаки: Судя по тому, что он пишет, нет. Меня поразило в первой статье. Для меня это очень важно, можно я это донесу и объясню? Путин сказал об образовательной революции. Комментировали все, кроме этого. Но для меня это реально было сигналом. И не потому, что я сейчас хочу понравиться Путину и я что-то ищу для себя. Да нет же! Я объясняю людям: ничего не изменится…
В.Познер: Вы хотите понравиться Путину? Вообще, вам безразлично?..
Т.Канделаки: Можно я скажу вам честно? Я хочу понравиться вам.
В.Познер: Мне?
Т.Канделаки: Любой женщине свойственно желание нравиться мужчине.
В.Познер: А можно про Путина все-таки?
Т.Канделаки: Я вам отвечаю еще раз. Любой женщине хочется нравиться мужчине.
В.Познер: Но не любому же?
Т.Канделаки: Еще раз отвечаю. То есть нравиться Владимиру Владимировичу Путину для женщины является, на мой взгляд, очень странным, потому что я же не просто женщина, я общественный деятель. И всегда мое женское начало будет приплюсовываться к моей общественной деятельности. Поэтому для меня гораздо важнее, если вы спрашиваете об этом, чтобы те инициативы, которые я впоследствии буду выдвигать, были поняты, нежели я понравлюсь как женщина или не понравлюсь как женщина.
В.Познер: Но вы понимаете, что то, что вы говорите (опять-таки, я говорю, прочитав это), можно довольно однозначно сказать, что вы поддерживаете власть — ваши высказывания и по поводу Путина, и по поводу Медведева, и по поводу того, как страна идет. Да, вы говорите: тут надо исправить, там надо. Но в принципе вы поддерживаете власть.
Т.Канделаки: Можно я приведу вам конкретный пример? Мы потом вернемся к образовательной революции, потому что это самое главное, на мой взгляд. Когда я начала работать в Общественной палате, это же не просто так произошло. Как это вообще все происходит? Про это тоже ходят легенды. Я занималась программой «Самый умный», она выходит 8 лет. Большое количество детей, талантливых, способных, в этой программе росло. У них появлялись проблемы, они поступали в институты, возникало множество вопросов, к которым я в той или иной степени вынуждена была иметь отношение, потому что это все время происходило вокруг меня. Я выходила с какими-то инициативами, просьбами, мне надо было у кого-то что-то просить. И таким образом меня заметили. Президент предложил войти в Общественную палату. Дальше. Что дала Общественная палата? Войдя в нее, я поняла, что Министерство образования при тех инициативах, которые оно выдвигает, при тех реформах, которые оно делает, не особо хорошо, на мой взгляд, слышит людей, которые являются его критиками, оппонентами. Я предложила: «Давайте поговорим. Может быть, в этой оппоненции что-то и появится содержательное». Как, например, Сергей Волков, который написал письмо против стандартов, это письмо подписали 22 тысячи человек, и стандарты остановили. Понимаете?
В.Познер: Понимаю.
Т.Канделаки: Я говорю: «Давайте это сделаем». Мне говорят: «Вы понимаете, сейчас тут…» Я говорю: «Хорошо, я сделаю это сама». Я беру, Владимир Владимирович, и провожу форум «Умная школа» — сама, на свои деньги, без никакой власти. Сейчас, слава богу, почты вскрываются, разговоры выкладываются, и все про всех всё знают. Я за свои инициативы всегда несла ответственность, я делала это сама. Вы спросите: «Почему? Потому что понравится власти?» Вы на меня иронично смотрите и говорите: «Понравится Путину?» Да нет. Потому что вокруг меня были люди, за которых я брала ответственность, и я хотела принести этим людям пользу. Может быть, это звучит очень странно. Может быть, к этому не совсем привыкли. Может быть, я из того поколения, в котором критиковать достаточно легко принято и модно. Сегодня же вообще не модно в нашем с вами обществе говорить, что вам нравится Путин, это же тоже правда. Правда же? Давайте вещи своими именами называть.
В.Познер: Конечно, абсолютно.
Т.Канделаки: Вы же не можете в дорогом московском ресторане зайти и сказать: «Вы знаете, а мне нравится Владимир Владимирович».
В.Познер: Я не могу?
Т.Канделаки: Я думаю, что да.
В.Познер: Я – могу. И поэтому меня не любят ни слева, ни справа. Но это вопрос другой. Я вас спрашиваю, потому что я пытаюсь понять и хочу, чтобы зритель понял, а кто такая Тина Канделаки на самом деле. Вот смысл вопроса-то.
Т.Канделаки: Да. Так я отвечаю. И вы знаете, я поняла. Когда я перед Медведевым выступала во время встречи с большим правительством, я говорю: «Давайте создадим концепцию российского образования». И я к этому еще неоднократно буду возвращаться почему? Кто заказчик сегодняшнего образования? 50% студентов, которые заканчивают высшие учебные заведения, не работают по специальности. 2,3 триллиона (я сейчас боюсь перепутать цифру) вложены в российское образование. Результат? Вы знаете, чему дети учатся в школе? Вы уверены, что они, заканчивая школу, поступая в высшие учебные заведения, получат гарантированно работу? Где эти 25 миллионов мест, о которых говорит Владимир Владимирович? В Ростехнологиях работает 900 тысяч человек. Каждый год Ростехнологии могут создавать 10 тысяч рабочих мест. Что это за рабочие места? Как нам сделать, чтобы эти рабочие места и наши студенты как-то связались друг с другом? Чтобы заказчик сформулировал, что ему надо от российского образования. Это самая главная задача, которая будет являться основой образовательной революции. Не будет этого, можем ходить на Поклонную, можем ходить на Болотную – ничего не изменится.
В.Познер: Как сказать. Я думаю, что от этих митингов что-то меняется.
Т.Канделаки: Да, но не изменится глобально.
В.Познер: Что значит «глобально»? Ничего глобально не меняется.
Т.Канделаки: Нет, я скажу, что может измениться. Когда вы профессионал высшего уровня и когда вы понимаете, что за вас борются, понимаете, у вас конкуренция за такого сотрудника, как вы, вы не будете слушать вашего начальника, который мелко выслуживается и говорит вам «А сходи-ка ты, пожалуйста, тут на митинг и отметься», потому что вы уверены в своем уровне профессионализма, вы знаете, что вы такой специалист, что за вас будут бороться. Давайте скажем людям правду, можно? В советской системе образование работало на плановую экономику. Вы заканчивали высшее учебное заведение, вас распределяли. Правда же, Владимир Владимирович? Было же распределение?
В.Познер: Да, меня распределяли, зная, что нет мест, куда меня распределили, и я был в этом смысле безработным. Давайте оставим эту тему.
Т.Канделаки: Вы вообще были в этом смысле особенным человеком, Владимир Владимирович, с особенной биографией.
В.Познер: Не знаю, но так случилось. Так случилось, понимаете?
Т.Канделаки: Но вы же согласны, что ваш пример не был показательным?
В.Познер: Возможно.
Т.Канделаки: В советской системе образования было понятно, куда вы пойдете дальше.
В.Познер: Это верно, да.
Т.Канделаки: А сейчас мы разве говорим нашим студентам, что мы им ничего не гарантируем? Мы говорим им, что конкуренция будет очень высока? Вы посмотрите на рынок – я людей на работу беру, — рынок перегрет. Профессионалов мало, за них идет борьба.
В.Познер: Наверное, так всюду? Наверное, так и должно быть? Мы же говорим, что необходима конкуренция. Вот вам симпатичен Прохоров как будто бы. Вы как-то высказывались.
Т.Канделаки: Да.
В.Познер: Он говорит, что главное, чего нет в России, — это как раз нет конкуренции. Это главная проблема, с его точки зрения.
Т.Канделаки: А можно я еще отмечу? Когда мы говорим о Михаиле Дмитриевиче, не надо забывать, что Михаил Дмитриевич – бизнесмен. В каждом бизнесе что самое главное?
В.Познер: Деньги.
Т.Канделаки: Прибыль. Абсолютно верно. Но когда мы говорим о государстве и о президенте, ведь мы же не будем строить наше государство, исходя из того, чтобы получить максимальную прибыль? Мы должны думать о благополучии наших граждан.
В.Познер: Но это все справедливо. Просто я вам говорил, что без конкуренции, очевидно, этот строй существовать не может. Вот коммунистический строй – он не имел конкуренции и провалился по самые, как говорится, помидоры. Ладно. Поскольку времени мало осталось, я хочу вам пару вопросов задать про телевидение. Просто мне стало интересно. Вы как-то сказали, что нынешние ведущие – это прокладка между рекламными блоками. Хотя, говорите тут же, это не про всех, это было бы несправедливо. Ругать телевидение – это вообще сейчас модно, только ленивый этим не занимается. Где были бы вы, Тина Канделаки, без телевидения сегодня?
Т.Канделаки: Эта цитата вырвана из контекста. Я там говорю о том, что Лена Зименко, когда я только устроилась на работу на телеканал BIZ-TV в детстве своем глубоком, первая моя работа в Москве, вызвала меня в кабинет и сказала: «Запомни, ведущий – это прокладка между клипами». И она была абсолютно права для меня в тот момент. Объясню почему. Это такая профессия, которая вводит в глубочайшее заблуждение людей не особо профессиональных, которые просто умеют говорить. Им в какой-то момент начинает казаться, что они оказывают влияние на умы. Вы же понимаете, это очевидная вещь.
В.Познер: Это я понимаю, да.
Т.Канделаки: И для меня это послужило очень большим стимулом быть всегда неуверенным в том, а надо ли мне вообще показываться по телевизору. И я каждый раз думаю об этом.
В.Познер: Поскольку у нас осталось совсем чуть-чуть времени, чуть-чуть другой ракурс. Недавно вы заметили, что неожиданную свободу дискуссий на центральных каналах телевидения, так сложились обстоятельства, что доступ к массовому эфиру был закрыт для многих людей и, как следствие, идей. Кто виноват в этом?
Т.Канделаки: Я вам уже сказала: все мы, Владимир Владимирович.
В.Познер: Все мы?
Т.Канделаки: Конечно. Кремль не является чем-то отдельным, мы все являемся участниками общего информационного процесса. Знаете, меня это всегда поражает. Почему на «Эхе Москвы» делают то, чего не делают нигде? Делали.
В.Познер: Это известно. Это другая тема.
Т.Канделаки: Почему?
В.Познер: Потому что это позволено.
Т.Канделаки: Нет. Потому что Венедиктов…
В.Познер: Уверяю вас, потому что это позволено.
Т.Канделаки: Я считаю, что каждый раз нет такого, знаете, правила отдельно для «Эха Москвы». Есть Венедиктов, который каждый раз идет и говорит.
В.Познер: Есть отдельное правило для «Эха Москвы», отдельное правило для «Новой газеты», отдельное правило для The New Times. Почему? Потому что маленькая аудитория. Как только большая аудитория, правила другие. Давайте уж так вещи называть своими именами.
Т.Канделаки: Хорошо. Так давайте скажем правду: у нас мало каналов, у нас нет конкуренции. Ларри Кинг всегда говорил: «Моя точка зрения – это точка зрения Теда Тернера».
В.Познер: А скажите, пожалуйста, насчет каналов. Я не верю никаким слухам, но кто-то мне говорил, что Президент Медведев очень настойчиво предлагает создать общественное телевидение, что, возможно, вы будете его возглавлять. Такой слух.
Т.Канделаки: Я думала, что вы меня будете спрашивать о том, буду ли я министром образования.
В.Познер: Нет. Уже Путин на это ответил. И вообще, если вы можете коротко, как вообще вы относитесь к созданию общественного телевидения, которое бы не зависело ни от власти, ни от рекламы?
Т.Канделаки: Я хочу в ближайшее время, наоборот, создать свой канал в интернете.
В.Познер: Свой канал – это не может быть общественным.
Т.Канделаки: Да. Но я вам объясню. У нас уже было общественное телевидение, и, для того чтобы ответить вам компетентно, мне надо поговорить со всеми людьми, в том числе и с вами, чтобы понять, насколько это… Почему эта идея провалилась тогда?
В.Познер: А потому что ее не хотели. И не хотели ее на самом верху.
Т.Канделаки: А если сейчас будут хотеть, вы считаете, что…
В.Познер: Да. В нашей стране решение, политическая воля имеет колоссальное значение. Чего тут спорить с этим?
Т.Канделаки: Нет, но смогут ли сделать качественное телевидение?
В.Познер: Это неизвестно.
Т.Канделаки: Вот, понимаете? В этом весь вопрос.
В.Познер: Давайте Марсель Пруст вам задаст вопросы, а вы постараетесь на них отвечать очень жестко, коротко. Первое. Что вы считаете своим главным достижением?
Т.Канделаки: Это мои дети.
В.Познер: Когда вы были более всего счастливы?
Т.Канделаки: На Новый год в этом году.
В.Познер: Если бы вы могли изменить в себе что-то одно, что бы вы изменили?
Т.Канделаки: Так как я верю, я считаю, что если Господь задумал меня такой, я ничего не хочу менять.
В.Познер: Где вы больше всего хотите жить?
Т.Канделаки: В России.
В.Познер: Из того, что принадлежит вам, чем вы более всего дорожите?
Т.Канделаки: Вы имеете в виду?.. Ну конечно, я дорожу своими близкими – это мама и дети, у меня больше никого нет.
В.Познер: Какое ваше любимое занятие?
Т.Канделаки: Я выгляжу бесконечно грузинской женщиной в глазах Марселя Пруста и в ваших, но я не могу вам не сказать, что, конечно, время, которое я провожу со своей семьей.
В.Познер: Какая ваша главная черта, на ваш взгляд?
Т.Канделаки: Любопытство. Любопытство, которое мне и мешает, и помогает – это и моя сила, это и моя слабость. Я всегда хочу узнать что-то новое, я не могу остановиться.
В.Познер: Какой литературный герой вам ближе всего?
Т.Канделаки: Дата Туташхиа.
В.Познер: О чем вы более всего сожалеете?
Т.Канделаки: Я сожалею, что моего папы нет сейчас со мной.
В.Познер: Оказавшись перед Богом, что вы ему скажете?
Т.Канделаки: (говорит по-грузински)
В.Познер: Это была Тина Канделаки. Спасибо большое.
Интервью 2012 года
