– Телемосты. На ваш взгляд, сегодня такой формат мог бы пережить какую-то реинкарнацию и снова появиться на телевидении?
– Было бы хорошо, но ведь мост требует, чтобы были две опоры, а не одна. Я договаривался с нашим телевизионным руководством, я имею в виду Первого канала, которое в принципе за то, чтобы строить телемост, например, с теми же Штатами. В Америке нет такого интереса. Его просто нет. Хотя, учитывая состояние наших отношений, было бы очень хорошо, очень полезно посмотреть друг другу в глаза и высказать друг другу то, что мы думаем. Причем при стечении большого количества народа, я имею в виду, которые бы видели это телевидение. Насколько это реально, ну мне, понимаете, это легко сделать, но для этого нужно, чтобы захотели. А в Америке точно этого не хотят.
– Если бы все-таки согласовали и снова вернулись телемосты, вы согласны были бы его модерировать снова?
– Конечно.
– Владимир Владимирович, можете дать несколько советов молодому поколению, моим ровесникам, чтобы прожить так же классно и здорово жизнь, как живете ее вы?
– Знаете, я не большой советчик, но все-таки хочу рассказать одну историю, которую вы наверняка знаете, раз вы готовились к разговору со мной, но не все ее знают.
Мой папа был эмигрантом. Он уехал из Советской России (еще не было СССР), когда ему было 14 лет. Его родители эмигрировали, бежали от революции – Берлин, Париж… В Париже он вырос. И когда он уже был молодым человеком, он снимал квартиру с двумя такими же, как он, которым тоже было по двадцать с чем-то лет. Одного звали Владимир Бараш, другого звали Иосиф Гордон.
Бараш закончил жизнь в газовой камере в Треблинке. А Иосиф Гордон вернулся в Советский Союз в тридцать шестом году. Выбрал «хороший» год, чтобы вернуться. В тридцать седьмом его арестовали как английского шпиона. Почему-то из Франции, но как английского, и приговорили к 25 годам лагерей. Папа потерял его след, ничего не знал. Папа не верил, что есть ГУЛАГ и так далее.
Короче говоря, когда папа вернулся в Советский Союз, взяв с собой свою жену и двух детей в 52-м году, через два года стали возвращать людей из лагерей, которые несправедливо сидели, то есть происходила реабилитация, и он случайно встретился с Гордоном. И так получилось, что папа с мамой уехали работать в Германию, а Гордон с женой стали жить в нашей квартире и как бы за мной следить.
И он стал для меня как бы вторым отцом. Даже не как бы, а вторым отцом. И однажды он мне сказал: «Я хочу вам пожелать, чтобы никогда не случилось так, что вы встанете утром, пойдете в ванную комнату, чтобы почистить зубы и, увидев свое лицо в зеркале, вам бы хотелось плюнуть». Я желаю вам, чтобы этого не было. Это мой совет всем и каждому.
