– Владимир Владимирович, каким у вас было представление об успехе в молодости?
– Я стараюсь вспомнить: я вообще думал об этом или нет? Мне кажется, что не думал.
– У вас была какая-то картина своего будущего?
– Нет, у меня была цель. Первая цель была, что я раскрою тайны человеческого мозга. Но за этим не было представления: а вот я стану… – вот этого – нет, никогда не было. Стать известным, знаменитым – меня как-то никогда не интересовало. Я не могу сказать, что мне это неприятно – это было бы неправда. Но меня это не занимало и, честно говоря, и не занимает совершенно. Это пена.
Вообще успех не только сегодня, но многие говорят, считают, что успех – это деньги. Вот много денег, очень много денег, и чем больше денег, тем больше успех. Я понимаю, что деньги важны. Я люблю жить хорошо. Я понимаю, что для многих это есть мерило успеха, но это не мой случай.
– Я помню: у вас есть цитата. Вы говорили, что деньги позволяют вам чувствовать себя свободным человеком.
– Да, конечно.
– Мне очень нравятся эти слова.
– Но это – правда, потому что пригрозить мне увольнением или отказом от моей программы, потому что меня нельзя уволить – я не в штате, в этом смысле, конечно, очень неприятно было бы, но у меня не возникнет тревоги: а как я буду кушать, так сказать, откуда я возьму деньги, потому что за эти многие годы все-таки кое-что я накопил. И могу жить более-менее нормально, но все равно я бы нашел работу. Так что – да, деньги дают тебе возможность ходить прямо, не сгибаться ни перед кем.
– Вот у человека вашего уровня, на мой взгляд, есть действительно уникальная возможность общаться не только с обычными людьми, я сейчас не вкладываю ни в коем случае негативный смысл, но также с людьми, которые наделены большими деньгами или большой властью. На ваш взгляд, ваш жизненный опыт показал, что деньги, власть и слава – они развращают людей, как принято об этом говорить?
– Часто да. Пожалуй, чаще да, чем нет.
– А у вас есть близкие друзья среди людей, которых как раз таки я отнесла к обычным, то есть которые не наделены большими деньгами?
– Конечно. У меня как раз нет друзей среди тех – есть знакомые, но друзей нет.
– Почему?
– А это не принципиальная штука. Ну, вот я многих знаю – хорошие отношения, иногда ужинаем, но сказать, что это друзья… ну просто не сложилось. Вообще к этому слову я отношусь щепетильно. Друзей у меня немного. Все-таки для меня друг – это особая категория, ну, на пальцах двух рук точно хватит, чтобы их посчитать, а может быть, меньше.
– Вот я слышала утверждение о том, что настоящими друзьями могут быть люди, которые находятся примерно на одном социальном уровне, у которых примерно схожий бэкграунд. Вы согласны с этим утверждением?
– Нет. Я не согласен с этим. Потому что мой опыт мне говорит, что это не так. Общее должно быть, конечно. Общий какой-то внутренний мир, мне кажется, но не социальный статус.
– Когда вы общаетесь с высокопоставленными людьми, как вы считаете: они хотели этого добиться, или бывало, что это происходило случайно – то, что они поднимались на ту высоту, на которой они оказались?
– Ну, если говорить о тех, кого я знаю – никто случайно там не оказался.
– Это касается всех сфер? Как и бизнес, и политика?
– Да, конечно, да.
