Я в своей программе упоминал письмо Ивана Петровича Павлова в СНК (Совет народных комиссаров) и хотел бы процитировать несколько маленьких отрывков из него.
Итак, он пишет:
«Вы сеете по культурному миру не революцию, а с огромным успехом фашизм. До вашей революции фашизма не было. Ведь только нашим политическим младенцам Временного Правительства было мало даже двух ваших репетиций перед вашим октябрьским торжеством. Все остальные правительства вовсе не желают видеть у себя то, что было и есть у нас, и, конечно, вовремя догадываются применить для предупреждения этого то, чем пользовались и пользуетесь вы — террор и насилие. Разве это не видно всякому зрячему! Сколько раз в ваших газетах о других странах писалось: «час настал, час пробил», а дело постоянно кончалось лишь новым фашизмом то там, то сям…
Но мне тяжело не оттого, что мировой фашизм попридержит на известный срок темп естественного человеческого прогресса, а оттого, что делается у нас и что, по моему мнению, грозит серьезною опасностью моей родине…
Тем, которые злобно приговаривают к смерти массы себе подобных и с удовлетворением приводят это в исполнение, как и тем, насильственно приучаемым участвовать в этом, едва ли возможно остаться существами, чувствующими и думающими человечно. И с другой стороны. Тем, которые превращены в забитых животных, едва ли возможно сделаться существами с чувством собственного человеческого достоинства…»
И в этом письме примечание, написанное Молотовым Сталину, что «чепуховое письмо» и так далее.
Я хочу вам напомнить, что это был 1934 год, время не «вегетарианское». Павлов – лауреат Нобелевской премии, выдающийся академик, директор крупнейшего института, в общем, у него все абсолютно в порядке, и ему ведь есть что терять. Ну, был бы политиком, стремился бы к власти или был бы оппозиционером – было бы понятно; так нет же, ему ничего не надо. Он, как русский интеллигент, не может молчать.
Павлов умер в 1936 году, и я думаю, что если бы он дожил до 37-го, то скорее всего с ним расправились бы, такое у меня чувство. Но память о нем, конечно, будет жить всегда.