– Владимир Владимирович, мир бесконечно меняется и считается, что цивилизованные люди, образованные, к изменениям относятся без страха. Страх изменений подавляют сознательно. Хотя это всегда страшно.
Франция для вас была родиной. Наверное, сейчас это немножко другая страна и внешне отличающаяся в том числе. Тот Париж, который сейчас Париж, – это родина для вас по сравнению с Парижем детства? Как вы относитесь к этому мнению?
– Я с вами совершенно согласен. Конечно, страны меняются и люди меняются. Меня всегда удивляют наши туристы, которые говорят – нет, сегодня Париж не тот. Я их спрашиваю, а что не то? Ну, там арабы всякие. Я говорю, Париж это как-нибудь переживет. Меня это никак не смущает.
Конечно, Париж другой и в то же время он вечный. Так же как и Рим. Невероятно красивый. Совершенно обаятельный, уникальный.
То, что состав населения несколько изменился – да, изменился. К худшему? Пожалуй, к худшему, потому что появилось больше анклавов национальных и они всегда хуже. Они хуже, потому что они беднее, там больше преступности. Сами французы в этом виноваты, надо было по-другому совершенно строить отношения.
Конечно, чувство вины перед бывшими колониями понятно и оказывание некоторых привилегий выходцам оттуда тоже понятно, но нужно меру знать. Нужно очень точно просчитывать, тут были совершены ошибки.
Но сами французы не жалуются, в отличие от русских туристов. Поэтому я всегда говорю: вам не нравится Париж? Ну не надо значит туда ездить, не мучайте себя, успокойтесь.
