На самом деле, что такое НАТО? Без Соединенных Штатов никакого НАТО нет. То есть оно существует, но не представляет никакого интереса. Значит, мы выдвинули определенные наши требования, впервые мы сказали – вот мы требуем этого. Что мы требуем? Во-первых, гарантии, чтобы Украина никогда не стала членом НАТО. Гарантии железобетонные, мы прямо так и говорим «железобетонные», говорит наш министр иностранных дел Лавров.
В ответ на это нам говорят, вы что вообще – соображаете, как это может быть, что вдруг мы какой-то стране по вашему требованию скажем, что вы не можете стать членом НАТО, потому что Россия не хочет. Это как? С какой стати?
Но мы это требование выдвигаем. Мы говорим, что вы должны вернуться в определенном смысле к 1997 году. В 1997 году в НАТО было 16 стран. Сейчас их 30. То есть это страны Центральной и Восточной Европы, в том числе и бывшие советские республики: Эстония, Латвия, Литва. Мы не имеем в виду, что вы должны их исключить, понимая, что это вообще невозможно, но вы должны убрать оттуда натовские силы. Ну и сделали ряд других требований.
Вы же понимаете, что это требование нереальное, просто нереальное, они не пойдут на это. Я полагаю, что выдвинув эти требования, наше руководство понимает, что они невыполнимы, и поэтому они дают возможность чуть-чуть отступить. То есть ставка настолько высока, что можно сказать – ну ладно, не это, а чуть меньше. Вообще сейчас идет такая игра в покер. Обе стороны блефуют, обе стороны кладут на стол все, что у них есть, в расчете на то, что одна из сторон скажет – все, я сдаюсь. Так как ни одна из сторон, конечно, не сдастся, то в конечном итоге, я так думаю, они скажут – ну ладно, давайте теперь разговаривать серьезно. Давайте смотреть, о чем мы можем договориться, без потери лица, но так, чтобы более-менее удовлетворить то, что хотят они.
Поэтому когда меня спрашивают – ну будет война, как вы думаете? Многие ведь считают, что будет. Я думаю так: 75% нет, 25% – возможно. Почему возможно? Во-первых, случайно. Когда такой уровень напряженности, то случайное какое-либо событие, сбитие самолета, мало ли что, может спровоцировать войну. Во-вторых, потому что может быть провокация. Потому, что есть люди, я имею в виду с той стороны, которые понимают, что эта война для России катастрофа. Не в том, что мы ее проиграем (а в результате мы проиграем, не военным образом, но мы проиграем). Нам это крайне невыгодно. И есть с украинской стороны, с прибалтийской стороны силы, которые хотели бы спровоцировать конфликт, он есть, поэтому напряжение очень большое.
И вот я думаю, что где-то в течение ближайших максимум двух-трех месяцев этот узел либо будет развязан, то есть найдут какой-то ответ, либо будет военное столкновение. Я ставлю 75 на 25, что не будет войны, но я просто считаю нужным об этом говорить.
И что меня огорчает, это то, что наши информационные службы не говорят то, что есть на самом деле, то есть идет пропаганда определенного рода, что мы вот такие белые и пушистые, а они такие сякие. На самом деле не пушистые и не белые ни те, ни другие, и конечно, я как журналист считаю, что многие мои коллеги не выполняют своего долга.
25.01.2022