– Владимир Владимирович, вот в Госдуме было внесено предложение не говорить о национальности преступников. Я вот считаю, что нужно говорить, чем занимается этот человек – преступник.
На самом деле можно не говорить и не озвучивать национальность по той простой причине, что может быть когда-нибудь пройдут поколения и может возникнуть такая же ситуация, как сейчас в Америке, когда будут часто говорить, что преступник какой-то национальности, в общем-то то что сейчас так волнует людей.
Знаете, когда об этом часто говорят, это закладывается и это начинает будоражить, и потом может вылиться в то же самое, что было сейчас в Америке, когда афроамериканцы говорят о том, что когда-то, много лет назад, им не давали сесть в автобус и так далее, они могут привести массу примеров. При этом потомки же не могут отвечать за то, что было когда-то. Вот сейчас, если мы сейчас будем говорить о национальности, то когда-нибудь это не аукнется ли нашим?
Владимир Познер: Знаете, когда-то в советском паспорте был пятый пункт, где обязательно указывалась национальность, и причем национальность имелась в виду еврей, для этого и был пятый пункт. Понятно, о чем идет речь.
И это была такая мера, что ли, которая ставила евреев в положение, условно говоря, граждан второго сорта. Не брали на определенные работы, не брали в некоторые вузы и прочее.
Убрали пятый пункт, я приветствую это, потому что в конце концов кого касается моя национальность? Кому какое дело, какой я национальности? Я понимаю, может быть перепись населения, чтобы знать, сколько у вас тех, этих и так далее. Но вообще-то говоря это никого не касается.
Я считаю, что упоминание национальности в этом смысле, в смысле преступности вызывает только национальную рознь. «А, ну, конечно, чеченцы, понятно», – так говорят. О русском так не скажут. Понимаете, о чем я говорю? Поэтому я против того в принципе, чтобы называли в этом смысле национальность.
Я против запрета. Но я считаю, что надо было бы объяснять, призывать, что этого делать не надо, потому что это приводит к национализму. Ничего хорошего в этом нет.
Американская проблема совсем другая. Американская проблема очень сложная, и я не хотел бы сейчас особенно в это вдаваться, но так как я очень долго жил в Америке и вообще я американец отчасти, поэтому мне это все глубоко не безразлично, и сравнивать положение чернокожего американца или афроамериканца с разными этническими группами нашей страны просто не приходится, это совершенно другие обстоятельства. Они другие.
Сейчас Америка расплачивается за ту политику, которая очень долго там была, помимо рабского труда, который, собственно говоря, дал Америке очень много, помимо очень долгих лет официальной сегрегации.
В стране, в которой в декларации о независимости сказано: Мы считаем эти истины самоочевидными, что все люди рождены равными, но это как-то не очень получается, и что до сих пор чернокожие американцы находятся в гораздо менее равном положении, скажем так, чем другие национальные меньшинства, в том числе латиноамериканцы, азиаты, то есть люди другого даже цвета кожи – это вопрос отдельный.
Я могу по этому поводу отдельную лекцию прочитать, но мы это делать не будем сейчас. Но я еще раз говорю, что вообще с национальным вопросом надо обращаться «в перчатках», очень-очень деликатно.
