– Владимир Владимирович, не кажется ли вам, что на самом деле все это движение антиваксеров в нашей стране в большей степени связано с тем, что люди перестали доверять тому, что им говорят из телевизора, тому, что им говорят власти, и даже самый главный вопрос не в этом, а в том, восстановится ли когда-нибудь это доверие? Что для этого нужно сделать? И как много времени это потребует?
Владимир Познер: Это очень хороший вопрос, на мой взгляд. Я согласен, что отчасти это так. Отчасти доверие людей к власти, а соответственно к телевизору, потому что телевизор либо напрямую, либо опосредованно управляется и принадлежит власти, и это конечно играет роль.
Вы знаете, очень легко потерять доверие и очень трудно восстановить. И я не могу ответить на ваш вопрос, когда восстановится это доверие. Но могу вам сказать, что без этого государство не может функционировать, в конечном итоге не может.
Если не существует доверия ни к суду, ни к исполнительной власти, ни к законодательной власти, то как должно функционировать государство? Если люди не ходят на выборы в большинстве, а не в меньшинстве. Ну, каким образом тогда должно функционировать государство? Это очень серьезная проблема на самом деле.
Я вам скажу, что я думаю. Я думаю, что главная беда нашей страны, самые серьезные проблемы, заключается в том, что ей управляют советские люди. То есть это люди, которые родились в Советском Союзе, неплохие люди и неглупые, они ходили в советскую школу, они были пионерами, они были комсомольцами, они были членами партии. Они сформированы обществом, которого больше нет, и они попали в новое общество, пытаются управлять своими мозгами, своим менталитетом, и не очень получается.
Есть люди, которые родились потом, которые не знают советскую систему, которые не имеют, извините за выражение, советских родовых пятен. Это другие люди, они не лучше, они не хуже, они другие. Я убежден, что когда они придут к власти, а они придут, если не будет войны, конечно. Тогда да, страна будет меняться.
Ну и, соответственно, это пока еще по крайней мере лет двадцать. Это мое убеждение абсолютно.
Кстати, так случилось, что я довольно много встречаюсь с молодежью, я езжу по стране, я выступаю в каких-то залах больших на 1000–2000, даже 3000 человек. И на мое удивление, больше половины – это всегда молодые люди. Я, конечно, считаю, что мне невероятно повезло, что почему-то я молодежи интересен. Между нами огромное расстояние. И вот то, что они говорят, то, что они спрашивают, то, как они разговаривают, – мне внушает огромный оптимизм.
Я недавно выступал на одной из подобных встреч, мне тоже задают вопросы, и один молодой человек мне говорит: послушайте, Владимир Владимирович, мы знаем, что вы атеист, но давайте предположим, что есть ад. Так вот назовите трех человек, которые находятся в аду, у которых вы бы хотели взять интервью.
Я совершенно не ожидал этого вопроса. Классный вопрос абсолютно. Марсель Пруст бы не знал, как ответить, мне кажется.
Я подумал и сказал, что вообще знаете, мне неинтересен злодей. Злодей, ну, Гитлер, например, ну злодей и злодей. Мне интересен человек, который думал, что он делает благо для всех, а на самом деле сделал ужас. И этот человек – Владимир Ильич Ленин.
Я в этом абсолютно убежден, что он хотел хорошего. Но то, во что он вверг Россию, какие невероятные потери, – конечно, за это он в аду. Я бы очень хотел с ним поговорить.
А вот Гитлер хотел, чтобы Германия была выше всех, считал, что все остальные – ничто. Ленин так не думал. Он не был в этом смысле шовинистом.
Вообще, конечно, наказание, что в течение многих лет все ходят смотрят на твою мумию…
