– Владимир Владимирович, у меня вопрос по поводу иллюзий, иллюзорности, меня эта тема волнует, то, что сейчас происходит в культуре, в искусстве, в дизайне. Все уходит, стирает все традиции в искусстве, в балете, в живописи, все уходит в диджитал, коллекции в дизайне – диджитал-коллекции.
То есть я, будучи дизайнером, впитывая традиции все-таки старой школы, когда я учился, впитывая историю искусств, работы великих мастеров, я вижу сейчас, что настолько это никому не нужно, что настолько поколение после меня – через одно-два, они настолько не то что через себя это не проводят в создании своих каких-то дизайнов, коллекций, интерьеров. Сейчас настолько все быстро, настолько все меняется… Одежда создается для того, чтобы прилепить на человека и выставить фотографию в Инстаграм, коллекция создается для того, чтобы просто распечатать… Как вы думаете, что нас ждет в искусстве в дизайне в ближайшие хотя бы лет десять?
Владимир Познер: Ну, вы знаете, хорошо, что вы спросили меня об этом. И я хочу заранее перед всеми извиниться и сказать, что я старомоден. И это будет, конечно, понятно из того, что я говорю. Вот в Пушкинском музее были выставлены работы Билла Виолы. Это видео, которое двигается и так далее. И есть молодая, средних лет, очень хорошенькая искусствовед, очень толковая, профессиональная, которая рассказывает потом для Инстаграма, для телевидения, чтобы вы смогли посмотреть и познакомиться. И она говорит: вот это… Вообще, это старые голландцы, и вам показывает старых голландцев. А вот это – рококо и показывает еще. А это…
Я смотрю и думаю: вот интересно, нам показывают этих художников, которым 400 лет, 500 лет, и мы до сих пор смотрим и умираем от восторга. Я задаю вопрос: а вот этого дорогого Билла через 400 лет кто-нибудь будет смотреть? Нет же. Слушайте, древние римляне говорили: жизнь коротка, искусство вечно. Ну, так оно искусство.
То, что сейчас происходит, на мой взгляд, – конечно, есть люди, которые будут категорически мне возражать. Это не искусство. Потому что для меня это проверка временем. Только время скажет – вот это да. Потому что оно все равно будет на нас действовать.
Послушайте, когда люди смотрели на Мону Лизу тогда, возможно, это вызывало у них другие чувства, чем у меня сегодня. Не знаю, может быть, и нет. Но все-таки король Франциск Первый купил эту картину у Леонардо Да Винчи. Значит, она как-то так подействовала, чтобы король купил. Есть какие-то вещи действительно вечные.
Почему мы сегодня смотрим на статуи Фидия и балдеем, ну, как человек такое сделал? Ну, как? А это две тысячи с чем-то лет тому назад. Почему мы читаем какого-нибудь Аристофана и хохочем, а это было написано тогда. Потому что есть настоящее искусство. А есть всякое другое.
Кстати говоря, вот в пушкинское время было много поэтов. Я уже не помню их фамилии вообще, но Чехов говорил, замечательная была у него фраза – невозможно доказать, что Пушкин лучше Златовратского. Можно доказать. Сегодня нету Златовратского. А Пушкин как был, так и есть.
Поэтому то, о чем вы говорите, мне не безразлично, но если бы я мог дать совет – не обращайте внимание. Делайте свое. Забудьте о моде, о том, что это вот… Это ерунда все. Мода скоротечна. Сегодня узкий галстук, завтра – широкий галстук. Ну, хорошо. А можно и без галстука.
