– Вас как-то спросили, почему Вы до сих пор работаете, ведь можете позволить себе заслуженный и красивый отдых. На что Вы ответили, что обожаете свою работу, цель которой заставлять людей думать. К какой теме Вы бы хотели привлечь внимание сегодня?
– Вы знаете, если говорить базисно, то тема такая: ты в ответе за то, как ты живешь. Многие сваливают личное бремя и неудовлетворительные результаты на других, а от поведения отдельного человека зависит качество его жизни. Если ты от всего отстраняешься, то час расплаты близок. Если ты ждешь, что за тебя решат, за это тоже заплатишь. Это ведущие фундаментальные темы, на которые я бы хотел заставить людей думать, особенно в нашей стране, где не привыкли брать на себя ответственность. Получается, если я плохо живу — они виноваты, а если хорошо — спасибо им. Это рабский менталитет, и он очень живуч. Верно сказать: «Нет! Я так не хочу жить! Я не буду так жить!» Подобное мышление сформировалось не везде. Я про Западную Европу и Японию. Япония в какой-то степени тоталитарная страна, потому что там высокая иерархическая лестница, что уже давно было установлено самураями, а японцы ими и остались.
– «Обратная сторона кимоно» — Ваш проект о Японии в жанре документальной литературы. Так какова обратная сторона?
– Это то, что мы не видим, но то, что является решающим. В нашей западной культуре мы любим показывать всем свои достижения, свою роскошь, богатство (опять-таки за исключением Скандинавии). Японцы этого не делают, скрывая и оставляя все самое лучшее себе… У меня есть кимоно XVIII века, во внутренней части которого шелковая подкладка, где от руки нарисованы потрясающие скачущие лошади, — необыкновенная, экзотическая красота. Теперь у меня даже есть чувство собственного превосходства над другими. Но какое? Никто не знает. Об этом узоре знаю только я, и это бесподобное чувство: ты на ментальном и духовном уровне проникаешь в глубь совершенно незнакомой тебе культуры. К примеру, французам не так уж и сложно внедриться в итальянскую культуру и наоборот. В русскую уже намного сложнее проникнуть, а уж в японскую — невозможно. Только если прожить там всю жизнь.
– Вы можете сказать, что уже успели проникнуться их культурой?
– Я могу сказать, что намочил ноги…
– Если бы Ваш отец увидел сегодняшнюю Россию, как Вы думаете, он бы в нее вернулся?
– Я думаю, нет. Он вернулся бы только лишь ради идеи. Он глубоко верил в идею социализма. А так как ее больше нет, зачем возвращаться? Он был блестяще образован, прекрасно обеспечен, занимал очень высокий пост. Ради чего все это бросать, если, по сути, здесь та же идея — обогащение?
Текст: Анна Рафаэлли для журнала B.U.K
