– Вы как-то сказали, что хотели бы пригласить Алексея Навального, но не было возможности, потом вы говорили о том, что уже не было такого желания. Сегодня Алексей Навальный вам интересен, как возможный, потенциальный герой вашего интервью?
– Вы знаете, я вряд ли так сказал или довольно мягко сказал, что не было возможности – не разрешают, и я это говорил неоднократно. Да, я хотел бы позвать Алексея Навального, потому что это фигура видная, ньюсмейкер, это политический деятель и, на мой взгляд, зритель имеет право слышать то, что он говорит. И то, что, к сожалению, на федеральных каналах он не фигурировал никогда, и то, что я не мог его пригласить, я считаю, что это плохо, это как раз из области ограничения свободы слова и свободы печати, о которых я неоднократно говорил.
Хотел бы я сегодня с ним говорить? Да, хотел бы, но он в тюрьме – и я не имею этой возможности. Но даже если предположить, что вдруг он завтра выйдет, в чем я сильно сомневаюсь, я не думаю, что мне скажут: «Пожалуйста, теперь можно». Но я бы хотел, потому что по-прежнему он остается заметной фигурой в политической жизни России.
– На ваш взгляд, он становится исторической фигурой? Потому что если мы говорим об Алексее Навальном, то видим разные реакции на эту фигуру, на его действия, прослеживается очень четкая поляризация: одни его «обожествляют», вторые его «демонизируют». На ваш взгляд, сегодня можно объективно оценить роль Алексея Навального в российской политике? И можно ли говорить, что те события, свидетелями которых мы были, – уже делают из него исторического персонажа или еще рано говорить об этом?
– На мой взгляд, рано. Если говорить о людях, которые были в оппозиции в истории Советского Союза, то, например, Солженицын – да, стал исторической фигурой. Но это еще и из-за того, что он писал. Сахаров – историческая фигура, хоть он и не писал. Но у этих людей не было политических устремлений, а у Навального есть, он хочет стать президентом России и не скрывает этого. На мой взгляд, рано еще давать ему окончательную характеристику. Для меня сегодня он еще не историческая фигура, но он еще молодой человек и все может повернуться по-разному. Так что это как раз тот случай, когда время покажет.
