– Я хочу спросить вас, считаете ли вы, что Холокост сделал евреев, в определенном смысле, сильнее?
Давид Гроссман (писатель, публицист): «Да, я считаю, что это практически неизбежный результат. Если человек пережил такую травму, он позаботится о том, чтобы она не повторилась снова. В нас очень сильно это чувство, в самих людях, в народе: никогда больше не быть жертвами, сохранять нашу суверенность, решать все самим».
– Вы согласны с тем, что Холокост изменил отношение евреев? С этого момента евреи решили: больше никогда!
Исраэль Меир Лау (главный раввин Израиля 1993–2003): «Некоторые выжившие в 1946–1948 годах, сразу после Второй мировой войны, прибыли в так называемую Палестину, на израильскую землю, чтобы сражаться за независимость воскресшего еврейского государства. У них на руках были набиты их номера из Аушвиц и они сражались здесь как львы и тигры. Те же люди, которые беспрекословно шли в лагеря подняв руки. Теперь они брали в руки автоматы или что попадется и воевали за свой дом. Конечно, Холокост во многом изменил поведение людей, особенно молодого поколения. Очевидно, что изменения произошли. Сражаться за свою жизнь – это одна война, сражаться за свой дом, свою семью, свою страну – это другая война, другая глава».
Все так, но мир меняется медленно и нелинейно. И как существовал антисемитизм, так он и существует, а в последнее время заметно растет.
Я думаю, что это прежде всего и главным образом из-за того, что они другие. Ведь вы же не спрашиваете, почему не любят черных – это уже не религия. А почему их не любят? Да потому что они на «нас» не похожи. А дальше уже начинают придумывать всякие сказки про них: что от них плохо пахнет, что они трусливы, с другой стороны они коварны, что они привлекают «наших» женщин, отбивают их у белых и так далее. А на самом деле их не любят, потому что они другие, они на нас не похожи и «мы» боимся непохожих на «нас» людей.
Евреи – непохожи. Отчасти внешне, особенно религиозные, а изначально, наверное, все евреи были религиозные, все эти пейсы, манера одеваться и прочее – непохожи. Монотеизм, который возник у евреев раньше, чем у христиан, не говоря уже о мусульманах – непохожи.
Потом они воевали-воевали, довольно жестокий и агрессивный, кстати, народ, судя по Торе, – и проиграли. Были рассеяны по свету и через какое-то время изолированы. И им было сказано, что они должны жить отдельно от других, потому что вера у них не та. Что они не могут иметь землю и прочее-прочее. Что они могут делать какие-то определенные работы. И естественно, это способствовало еще большей их изоляции и в какой-то степени способствовало их сохранению.
Поэтому, как мне кажется, вот изначально – это непохожесть, а дальше те меры, которые были приняты по отношению к этим непохожим. Все это и привело к антисемитизму, который лишен каких-либо хоть сколько-нибудь аргументированных обоснований.
Среди легендарных памятников древности числится библиотека в Александрии, которая была уничтожена варварами. Погибли бесчисленные бесценные свитки, свидетельства истории Древнего Египта, Греции, Персии и Вавилона. Была уничтожен память. Яд Вашем переводится с иврита как «Имя и Память», и это не просто музей, не просто архив – это хранилище памяти. Памяти о том, что было. Только память гарантирует, что больше никогда это не повторится.
Маша Йонина (директор отдела международных архивных проектов музея Яд Вашем): «Мы начали открывать архивы бывшего Советского Союза и искать коллекции, связанные с Холокостом, в начале 90-х годов. Работники, которые только получили эти материалы открытыми из спецхранов, они совершенно не понимали, о чем дет речь. Они говорили, что мы пришли напрасно, что у них ничего нет ни про евреев, ни про Холокост и они вообще не знают такого слова – Холокост. И мы тогда просто по крупинкам находили гроши этих материалов».
Вообще говорить о том, что в Яд Вашеме показано, очень тяжело. Может быть, это так только для людей моего поколения, но я ходил, смотрел на лица разных людей и часто видел такой «музейный интерес». Потом я видел много японцев, я ничего против японцев не имею, но думаю, а что они вообще чувствуют, смотря на это, что они понимают? Может и понимают, люди такие же, как и мы все.
Ужасает то, что в принципе человек способен на это. И возникает какое-то чувство, что это уже случилось и ничего не изменишь, и может быть, Яд Вашем в какой-то степени способствует тому, чтобы такого больше не было. Хотя я в это не верю.
Почему-то, человек способен на абсолютно бесчеловечное. И когда я реагирую на это, я реагирую даже не от печали, не от горя даже, а от безысходности, что ничего не поделаешь. И когда меня спрашивают, чувствую ли я себя евреем, я отвечаю, что только тогда, когда я вижу какие-то документальные кадры, относящиеся к Холокосту. И вот когда я смотрю эти кадры, даже не буду стесняться, скажу, что порой начинаю рыдать. И это слезы ненависти и отчаяния, что ничего нельзя с этим сделать. Что этот ужас произошел и я совершенно бессилен что-либо сделать, чтобы помочь этим несчастным людям. Тогда, в этот момент, я себя чувствую евреем.
