Согласно археологам, битва между Давидом и Голиафом, которая описывается в Ветхом завете, произошла в долине Эла. Казалось бы, совсем слабый Давид, вооруженный лишь пращей, не может победить гиганта Голиафа. А вот победил. И началось наступление войск иудейских. Ну а Давид был будущим царем.
Но вот меня интересует, а что происходит с Давидом, когда он сам становится гигантом, то есть Голиафом, когда он становится сильнее. Он меняется?
Странное дело. По-русски есть слово «фаворит», ну в боксе говорят «он фаворит», а вот нет обратного слова. По-английски оно есть underdog, то есть тот, который явно не фаворит, то есть он скорее не выиграет, скорее проиграет. Так вот в этой борьбе между Давидом и Голиафом, изначально, конечно же Давид – underdog, а Голиаф – фаворит, огромный, мощный, с современным оружием и так далее. Меня интересует, а когда этот, который должен проиграть, когда underdog становится фаворитом, когда он преодолев все становится не Голиафом в прямом смысле, но фаворитом, он меняется, он становится другим? Это меняет психологию, это делает людей другими, чем они были на протяжении двух тысячелетий? Мне просто это очень любопытно.
Более 1600 лет евреи составляли основную часто населения Палестины. Здесь располагались древнейшие еврейские поселения двенадцати колен Израилевых. Примерно за тысячу лет до Рождества Христова, окончательно сформировались границы еврейского царства времен царя Соломона. Впоследствии эти территории были захвачены Римской империей, что породило ожесточенное сопротивление и неоднократные восстания иудеев, которые окончательно были подавлены в 73 году нашей эры. Тогда же началось изгнание евреев с их земель.
В течение последующих столетий эта земля была многократно завоевана: арабами-мусульманами, крестоносцами, мамлюками. А с начала шестнадцатого века и вплоть до Первой мировой войны ею владели турки Османской империи.
Первая алия (массовый приезд евреев) состоялась между 1880 и 1903 годами. Приехали около двадцати пяти тысяч человек, в основном из Российской Империи. Они бежали от погромов и дискриминации. Вслед за ними последовала вторая алия, еще сорок тысяч человек из Восточной Европы. И именно тогда начались первые стычки и столкновения. И именно тогда зародилось то, что теперь называют арабо-израильским конфликтом.
Вот уже более ста лет мир следит за тем, как развивается конфликт в ближневосточной «коммунальной квартире». В 1914 году Великобритания объявила войну Турции, после чего стали разрабатываться планы раздела Османской империи и самой Палестины. Например, такой: территория Палестины делилась на три части и отдавалась под британский, французский и русский протектораты. На территории, контролируемой Британией и Францией, предусматривалось образование арабского государства. Ни о каком еврейском присутствии речи не было.
В 1937 году королевская комиссия рекомендует правительству Великобритании разделить Палестину на два государства: еврейское и арабское, с нейтральным коридором между ними, располагающимся от Яффо до Иерусалима и контролируемым Британией. Евреи согласились на такой раздел, правда, без восторгов. Арабы отказались. В результате и этот план не был принят.
Наконец 29 ноября 1947 года Генеральная ассамблея ООН проголосовала за то, чтобы образовать еврейское и арабское государства. И установила их границы. Замечу в скобках, что такой причудливый раздел таил в себе огромные опасности. Евреи согласились и приняли свою государственность, арабы не только отвергли ее, но и тут же напали на еврейские поселения по всей Палестине.
После объявления о создании государства Израиль последовали три войны, причем все три были начаты арабскими силами: война 1948–49 годов, так называемая «Шестидневная война» 1967 года и война «Судного дня» 1973 года. Все три войны закончились тяжелыми поражениями арабской стороны и увеличением территории государства Израиль.
Ну вот, Давид – бывший пастух, а потом – царь, тот, который убил грозного Голиафа и потом стал… ну нет, не стал Голиафом, конечно, не стал горой кровожадных мышц, но стал… я даже не знаю как сказать, стал суперДавидом, не только с недюжинным умом, сообразительностью, искусством владения оружием, но и с мышцами. Он не только стал сильнее, но и понял, что сильнее других, то есть превратился из того андердога, о котором я говорил вначале, в явного фаворита.
Я просто думаю, вот если бы я был арабом и жил бы на своей земле и жил из поколения в поколение определенным образом. И вдруг приезжают какие-то непонятные мне совершенно люди, занимают мою землю, начинают там что-то строить, что-то делать. Не могу сказать, что мне бы это понравилось.
Это очень тяжелый вопрос, и они друг друга не слышат вообще. Либо ты враг, либо ты друг – и все, никакого среднего нет. Что в принципе в войне чаще всего и бывает.
У этого конфликта, я считаю, не будет решения. Могут быть, потом два государства, палестинское и израильское, это может быть, дай бог, чтобы не было настоящей, большой войны… Но я думаю, что это безвыходное положение, и более того, мне кажется, что израильское государство в лице своих лидеров нынешних и не хочет никакого примирения. Мне кажется, что им даже нравится, что есть вот это напряжение, что это выгодно для Израиля с точки зрения поддержки, особенно со стороны Соединенных Штатов.
