Всю историю с Навальным я считаю очень важной. Мне звонили уже многократно разные новостные платформы, службы, и хотели, чтобы я в своей программе, в «прощалке» в конце программы, что-нибудь сказал про это. Но, во-первых, моя программа не вышла – сначала, когда выходил наш фильм о Японии, затем она не вышла в прошлый понедельник, потому что там какая-то произошла путаница с программированием, и она не выйдет 1 февраля, потому что в этот день исполнилось бы 90 лет Борису Николаевичу Ельцину и там будет какой-то большой документальный фильм. Мне предложили выйти в 0:40, я сказал – не хочу. Так что не смогу ничего сказать в программе, а люди – судя по тому, что мне многие пишут – огорчены, что я не высказываюсь по такому важному поводу. Поэтому выскажусь сейчас.
Давайте я начну с самого начала, с вопроса отравления. Меня смущают три обстоятельства. Я исхожу из обвинения в том, что это Путин – не приказывал, но молчаливо согласился на то, чтобы отравить Навального. Что это сделано с его согласия. Если это так, то первый мой вопрос такой: ну вот Навальному стало плохо в самолете. Потерял сознание, упал – то есть по идее должен был умереть в самолете. По расчетам. Почему разрешили самолету сесть? Если был такой план, чтобы его убить. Зачем? Он бы умер в самолете – и «прекрасно», и «отлично».
Ну ладно, допустим, кто-то что-то напутал и разрешили самолету сесть. И его увезли в больницу. Но уж в больнице-то «добить» – это ж вообще ерунда! Это вообще не проблема. Спасали, спасали, спасали – ну вот не спасли. Так нет же! Почему? Я задаю такой вопрос.
Третий мой вопрос. Ведь только Путин мог разрешить увезти его в Германию. Больше никто! Если Путин хотел от него избавиться – почему он разрешил увезти его в Германию? Это же нормальный вопрос. Наверное, понимая, что в Германии могут и что-то накопать – зачем?
Никто мне на эти вопросы не отвечает. Ну так, чтобы я хоть как-то поверил. Что касается отравления: кто? Почему? То, что мы, со своей стороны, не возбудили никакого уголовного дела, – это конечно очень странно. Должны были возбудить. То, что говорили – «нет оснований», это вы меня извините. Совсем неубедительно. То есть еще вопрос. Вопрос на вопросе, как говорится, и вопросом погоняет.
Ну ладно. Он вылечился, его спасли и дальше что будет делать Навальный? Будет он возвращаться в Россию или нет? Очевидно опять, что будет. Потому что если он не возвращается в Россию, то нет будущего. Он же не будет там баллотироваться на пост канцлера ФРГ, правда же? То, что он хочет быть президентом, – он и не скрывает. Это факт. Хочет быть президентом Российской Федерации. Является в этом смысле главным оппозиционером и, конечно, ему надо возвращаться в Россию. Он понимал, что как только он выйдет из самолета, его арестуют? Конечно, понимал. Он совсем не глупый человек. Это говорит о том, что он довольно смелый и отважный человек? Да, говорит. Потому что непонятно, что с ним будет. Его, конечно, посадят. На сколько – пока еще непонятно. Но с другой стороны, это доказательство того, что он играет ва-банк, потому что он понимает, что его арест вызовет огромный шум.
Делаем два шага назад. До всей этой истории, когда просто был Навальный, который занимался разоблачением коррупции. До всякого «дворца Путина». Левада-центр – вы, наверное, знаете эту организацию, которая занимается изучением общественного мнения, одна из нескольких, она скорее против власти настроена, но все-таки можно более-менее рассчитывать на точность ее сообщений – сообщил, что до всего этого у нас в России знали, кто такой Навальный, 17% населения. А после истории с отравлением – 70%. За рубежом вообще его никто не знал до этого. Ну а сегодня он просто герой, он – Солженицын, Сахаров. Вот он в этом ряду. Кто помог ему стать таким известным? Ну конечно, наша власть. Она сама сыграла… ну такой PR сделала Навальному, что он ни за какие деньги не купил бы.
Хорошо, вот человек вернулся в Россию. Нарушил некий режим. Должен был дважды в неделю отмечаться в каком-то отделении полиции, но будучи в Германии не отмечался, и вот они это использовали, чтобы его арестовать. Ну а если бы его не арестовали? Вернулся – ну и вернулся. Ну вызвали бы его в отделение и сказали бы – нехорошо. И отпустили бы. Но нет. Взяли, арестовали, посадили и судили! – в отделении полиции, что вообще странно. Вызвав, конечно же, возмущение значительного количества народа.
Когда пресс-секретарь президента Дмитрий Сергеевич Песков в ответ на слова о том, что вышло на улицы очень много народу, сказал, что нет, очень много народу голосовало за Путина, за поправки к Конституции – у меня возникает вопрос: меня считают идиотом? Или как? Ну что это за возражение? Конечно, за Путина голосовало гораздо больше, чем вышло на улицу по поводу Навального. А сколько вышло? Сколько вышло на улицы? Официальные цифры – смехотворны. 2000, 3000 – это по всей стране. Неофициальные цифры тоже смехотворны: 100 000. Сколько вышло на самом деле – мы так и не знаем. Но, скажем так, немало. И конечно обращение к этим людям со стороны Навального и его команды, с одной стороны, нормальное, а с другой – предосудительное. Я имею в виду, в том плане, что, в общем, обращались-то к несовершеннолетним. К молодым людям и девушкам, которым 14–15–16 лет. Это непорядочно. Эти люди не должны выходить на политические демонстрации и получать по голове дубинкой.
И в результате того, что произошло в субботу, весь мир – просто весь мир… Нам, наверное, наплевать на весь мир, у меня такое ощущение. Я имею в виду руководство. Но весь мир это ставит как первую, как главную новость. С фотографиями. Не знаю, видели ли вы фотографии. Советую посмотреть один из последних номеров «Новой газеты». Просто фотографии. Это производит мощнейшее впечатление. Окровавленный парень, который кидается на ОМОНовца, и девушка рядом с ним. Короче говоря, очень эмоциональная, сильная фотография. Эти фотографии теперь во всем мире, то есть облик России и руководителя – в данном случае Путина – и вообще власти – хуже придумать невозможно.
Иногда мне начинает казаться, что люди, которые принимают решения, на самом деле враги. Они принимают решения, которые только вредят. Ведь что они полагают, что они напугали людей, что больше не будут выходить? Будут! Будут выходить. Что они доказали? Ну, есть конечно вопрос о том, что это несанкционированные митинги. Вообще если посмотреть на нашу Конституцию, на 31-ю статью, которая говорит о праве народа выходить на улицу, но мирно – то, как исполняется эта статья, лично у меня вызывает большие сомнения. Она репрессивная – в том виде, в каком она применяется. Я всегда ссылаюсь на Францию, в которой как только что-нибудь не так – все выходят на улицы. Это прямо такой национальный спорт. Но – довольно действенный. Сразу выходят на улицы – и никого не спрашивают.
Выходят и выходят. Мирно, чаще всего, но бывает и не мирно. Желтые жилеты и разные версии. Но у нас странная такая вещь, и потом, если разрешают митинги и демонстрации, то где-нибудь на краю города, чтоб никто их не видел.
Это такая репрессивная статья, так же как статья об иностранных агентах. Получается, у нас так: любой человек, который получает финансовую поддержку из-за границы, – он иностранный агент. В том числе те, кто лечит, занимаются благотворительностью, – все иностранные агенты. А само сочетание этих слов – «иностранный агент» – настраивает конечно же на негативный лад. Вообще «агент» – такое слово не очень привлекательное. Вот такой тоже репрессивный закон, и таких у нас много.
Таким образом, я отвечаю на запросы и вопросы читателей моего сайта, зрителей, слушателей. И я считал важным сказать о моем отношении к этому. Что вам еще сказать по этому поводу? Странная вещь, но я-то ведь человек, который долго жил в Советском Союзе, и очень хорошо помню. Когда я приехал, мне шел 19-й год, в декабре 52-го года. Так что я много лет жил в советской системе, и я помню, что очень заметную роль во всем играл страх. Не то скажешь, не так сделаешь – могут быть самые страшные последствия. Правда, когда Сталин умер – к счастью, вскоре после нашего приезда – тот террор, который был при нем, все же применяться перестал. Но тем не менее, сажали налево и направо даже за то, что нашли у тебя книжку какую-нибудь.
Буквально на днях меня жена спросила, нет ли у нас книжки «1984» Джорджа Оруэлла – был такой английский писатель, не знаю, слыхали ли вы. Если не читали – я вам настоятельно советую. Вообще читать советую, но в частности его. И я ей сказал, что да, конечно есть, а что – ты не читала? Нет, не читала. Но за эту книгу просто сажали в советское время. Давали срок – за то, что у тебя дома книга. Конечно, это все изменилось, но люди, которые жили в этом страхе, они полностью от страха не избавились.
Это, знаете, такая вещь – вот однажды ты испытал и потом это все равно в тебе сидит. И даже я сегодня, говоря вот то, что я говорю, – у меня иногда мелькает мысль: а не будет ли каких-нибудь неприятностей? Хотя что я такого сказал? Я сказал, что я не согласен, предположим, с политикой Путина и с политикой нашей власти в отношении Навального. Ну и что? А тем не менее вот эта мыслишка подленькая – а вот, может, не надо, а?.. Может, лучше не говорить? А то мало ли что.
Поэтому, ну как вам сказать, у меня нет никаких надежд в отношении нашего старшего поколения – тех, кому 45 и больше, но зато у меня есть большие надежды в отношении тех, кому еще нет 25. Потому что они растут и выросли в совершенно другой обстановке. Они – не поротые, как говорят. Они – другие. Они – не согласны терпеть то, что терпеть, в общем-то, не положено и не надо.
Это то, что я считал важным и нужным сказать.
26.01.2021
