– Владимир Владимирович, расскажите о вашем новом фильме — правда ли, что он рождался в муках?
– Фильм называется «Обратная сторона кимоно». Настолько все было непривычно, настолько ничего не удавалось сначала, настолько я не понимал, как надо задавать вопросы японцам, что просто в какой-то момент решил, что нет, не получается.
Японцы, когда говорят по-английски, только думают о том, что говорят по-английски — говорят они ужасно плохо! А потом, когда начинаешь понимать, что перевод совершенно не соответствует тому, что ты сказал, потому что слова эти по-японски означают другое…
Единственное, что меня спасло, — это чувство полной беспомощности и искреннее желание их понять. Японцы просто видели, что я страдаю, и они сжалились. Со мной они действительно говорили. Потрясающе. Они такие замечательные. Настолько трогательные. Я влюбился совершенно.
– Кажется, читателей ждет «Японская тетрадь». К слову сказать, рост популярности научно-популярной литературы — мировой тренд. Как вы думаете, с чем это связано?
– Людей больше интересует документальная литература: биографии, история — это правда. Я думаю, что это связано с самим временем и, может быть, еще с тем, что все-таки крупных писателей сейчас не очень-то много. Одно время в Америке одновременно работали Хемингуэй, Стейнбек. Там таких великих человек десять набирается. А сейчас?