– Владимир Владимирович, что касается Республиканской и Демократической партии, очень популярная точка зрения, хотя не все ее разделяют, что российскому руководству, еще советскому руководству даже, удается лучше работать с Республиканской партией. Разделяете эту точку зрения? Действительно ли есть такой принцип, что Кремлю республиканцы понятнее?
– Существует такая точка зрения, которая основана на том, что демократов больше волнуют якобы такие вопросы, как права человека, что они их выдвигают в качестве обязательного условия, в то время как республиканцам плевать на права человека, они гораздо, в этом смысле, более заземленные, их интересует бизнес и конкретная политика. Может быть, отчасти, это правда, хотя, как мне кажется, уже прошли времена, когда Демократическая партия была «партией прав человека» – это уже не так. Но если посмотреть исторически, то отчасти, наверное, это так. Были прекрасные отношения с Рузвельтом, они стали портиться с Эйзенхауэром, потом они были разными при Кеннеди, хотя могли очень сильно исправиться, потом при Джонсоне, демократе, опять стали хуже… В общем это вещи такие, что трудно показать пальцем, все-таки я бы наверное согласился с тем, что советскому руководству легче было договариваться с республиканским руководством, чем с демократическим.
– А сегодня играет Россия или российский фактор роль в американской политике или это несколько преувеличивается в русскоязычных средствах массовой информации?
– Это, конечно, преувеличивается, но в то же время игнорировать Россию они никак не могут. Вообще одна из проблем это то, что Россия не желает «танцевать» под американскую музыку, об этом очень определенно сказал Путин еще в Мюнхене в 2007 году. Все-таки игнорировать Россию нельзя, слишком уж она большая, в военном отношении она слишком мощная. Она еще фигурирует как политический инструмент. Можно ссылаться на Россию, что «из-за России» происходят какие-то плохие вещи. Но россиянам надо отдавать себе отчет, что Россия все-таки не великая держава на сегодняшний день, их, наверное, сегодня осталось две: Соединенные Штаты и Китай. И, конечно, сегодня вес России значительно меньше, чем вес Китая.
– Но Россия, тем не менее, если мы говорим о Кремле, бросает вызов, бросает перчатку Америке, попытка сыграть на этом старом советском принципе глобального противостояния? Или это иллюзорная история? Насколько искренни эти разговоры, которые очень часто ведутся на страницах и в эфире российских СМИ?
– Это ведь разговор очень простой. У нас мир однополярный или нет? Есть только один полюс у этого мира, который называется Соединенные Штаты Америки, и все так или иначе работают в пределах этого полюса, как большие страны типа Франции, Германии, Великобритании, так и маленькие, типа Латвии, например. Или у нас все-таки многополярный мир? То есть страны со своими интересами глобальными, геополитическими, которые совершенно не собираются танцевать под американскую музыку.
Разумеется, на первом месте Китай, который очень определенно дает понять, что «нет, у нас есть свои цели. Мы можем вести переговоры, но вам придется иметь дело с нами, вы не можете нас игнорировать». Примерно такую же позицию занимает Россия. Да, у нас в Средней Азии, на Ближнем Востоке, в самой Европе, у нас есть свои национальные интересы. Мы рассматриваем очень многое как угрозу и мы не станем подчиняться американскому диктату. Это факт, это надо иметь в виду, это не общие слова. И это и есть камень преткновения.
