– Владимир Владимирович, что вы думаете по поводу того, что уже знаете об этих выборах, помимо того, что социологи явно ошиблись? Но сейчас все идет к тому, что мы станем свидетелями двоевластия, вам не кажется?
– Я совершенно потрясен выступлением Трампа из Белого дома. Человек из Белого дома, будучи президентом США, фактически призвал к тому, чтобы прекратить дальше считать голоса: «Я уже победил…» и, мол, этого уже достаточно. Вы знаете, можно было придумать много чего, но такое придумать, по-моему, невозможно. Я полагаю, что шок от этого весьма серьезный.
– При том, что голоса выборщиков пока за Байденом.
– Ну вы знаете, пока да, но разница очень небольшая, и судя по результатам, пока, конечно, предварительным, в ряде штатов, Трамп его может легко догнать и перегнать. А вот набрать 270 голосов, вот это будет очень трудно и тому, и другому. И в этом смысле вот это двоевластие, о котором вы говорите, – оно очень опасное, но оно мне кажется вполне возможным, это может случиться. И мы не будем об этом знать еще довольно долго, я думаю, что только к вечеру по Москве, где-то к 20:00 какая-то может быть более-менее понятная картина, но может и этого не быть.
– На вашей памяти были ли выборы настолько острые и противоречивые по накалу, по содержанию, по заявлениям соперников?
– Ну острые, конечно, были выборы, я имею в виду именно по накалу, как вы говорите, и по тому, как они были рядом друг с другом. Я имею в виду выборы Джорджа Буша-младшего и вице-президента Клинтона Альберта Гора. Вы помните, что в конце концов Верховному суду пришлось решать вопрос, кто победил. Да еще хорошо, что Гор не захотел это оспаривать, как он сказал, «ввергнуть Америку в пучину политических противоречий», и отказался, хотя на самом деле он победил, как потом мы уже знаем по подсчету этих голосов, в том числе и выборщиков. Но второго такого положения я не могу вспомнить. Были очень острые, когда люди очень резко говорили друг другу, например, Никсон и Кеннеди, но разрыв-то был гораздо больше. А вот чтобы все было так рядом и к тому же чтобы была так разделена страна, как сейчас, я думаю, такого вообще не было. Потому что страна разделена даже больше, чем во время борьбы Буша и Гора.
– Скажите пожалуйста, почему Дональд Трамп выступает с таким заявлением, понимая очевидно, что тенденции в ключевых штатах говорят о его победе в этих штатах, зачем было играть на обострение и провоцировать возможные беспорядки? Что этим самым он мог выиграть?
– Вы знаете, для меня это тоже вопрос и я хотел бы ему его задать, меня-то спрашивать, какие мотивы у Трампа, наверное, не очень продуктивно.
– Но ведь это очень нелогично, а он человек прагматичный. Вот что я хочу понять.
– Да, я с вами согласен. Может быть, он на самом деле понимает, что тот подсчет, который сейчас идет, не отражает реального положения дел. Там очень-очень много еще писем, которые не подсчитаны. Возможно его помощники ему подсказывают, что вы напрасно так обрадовались. На самом деле, в той же Пенсильвании, возможно, совсем другая картина. Я другого не могу придумать. Более того, если сейчас это все прервать, то он впереди в ключевых штатах и все хорошо, а гарантировать, что так и останется, невозможно. Поэтому может быть такой ход. Но это ход невероятно странный для страны, которая в общем-то всегда представляла себя миру как самая демократическая, с самыми демократическими выборами. Что, конечно, было неправдой, потому что сама коллегия выборщиков по сути дела не является демократическим институтом. Но то, что сейчас происходит, – это поразительно.
– На ваш взгляд, как все это поразительно происходящее, которое действительно рискует обернуться двоевластием уже в ближайшие дни, а может быть ,недели, а может, даже и месяцы, может сказаться на отношениях США с окружающим миром, ну и в частности с Россией? Как, на ваш взгляд, российское руководство может воспринимать и действовать в условиях такого двоевластия?
– У меня такое ощущение, что российское руководство довольно давно пришло к выводу, что «что в лоб, что по лбу». Не имеет значения, кто президент Соединенных Штатов в нынешних условиях, что как были плохие отношения, хуже в общем-то некуда, такими же они останутся, по крайней мере еще на один срок. Поэтому в общем и в целом выберут кого выберут и больше ничего. Наверное, есть своя игра, свой план, как мы играем с Трампом, как мы играем с Байденом, но это скорее тактические вещи, а не стратегические, поскольку нет никаких сомнений, я в этом уверен, и у президента Путина, и у его советников, что не следует ожидать какие-то прорывных, каких-то позитивных изменений в зависимости от того, будет ли Трамп второй срок или Байден первый. Одно можно сказать, что когда президента в Америке выбирают на второй срок и уже понятно, что он не будет баллотироваться на третий, Конституция это запрещает, тогда этот президент может действовать более свободно, более смело и более независимо. Не думая о том, а будут ли голосовать за меня или не будут. В этом смысле, возможно, будут какие-то шаги приняты Трампом, которые могли бы России «понравиться». Но я бы из этого не исходил.
– Если сейчас будет то самое двоевластие, все к этому идет, какие части, какие страты населения США более склонны к враждебной активности по отношению к своим противникам? Демократы, разозленные консерваторы, левые? С чьей стороны можно ожидать агрессии?
– Мне бы очень не хотелось, чтобы с этим сталкивались, потому что такая агрессия имеет свойство набирать обороты и превращается во что-то гораздо более страшное. Но мне кажется, что с обеих сторон есть «любители» такого решения вопроса. Это крайне левые, которые как бы со стороны демократов, и крайне правые, которые со стороны республиканцев. Это люди необразованные и там и там, люди с туннельным видением: либо мой президент, либо никакой. И это люди с убеждением, в том числе люди уже и с высшим образованием, что победа того или иного означает конец Америке. Я не преувеличиваю. С такими убеждениями можно ожидать много чего, в том числе и агрессию, конечно, а я боюсь, что она будет.