— Владимир Владимирович, о чём бы вы спросили господина Трампа, если бы завтра он пришел к вам на передачу и, вообще, что вам сейчас непонятно в Америке, вам самому?
— Во-первых, спасибо за вопрос, он мне очень интересен. Что касается первого вопроса — Трамп вообще мне неинтересен. Я бы спросил его, почему он так много врет. На самом деле это человек, который врет как дышит. Сегодня — одно, завтра — другое… Это поразительное явление.
Я думаю, он нанёс очень большой вред стране, с точки зрения психологии, менталитета людей. Я думаю, что он в значительной степени виновен в том страшном расколе, который сейчас есть в Америке. Америка, на мой взгляд, сейчас на грани гражданской войны. Я говорю без всякого преувеличения.
Мы не очень хорошо отдаём себе в этом отчёт, мы видим то, что нам показывают по телевизору. В основном, нам показывают, что там грабежи, там безобразие, там поджоги. Но никто не объясняет, почему это происходит. Почему вдруг? Этого не было, не было, не было и произошло. Отчего? Стоило бы подумать на эту тему, это же не просто так. И люди выходят на улицу не из-за «нечего делать». Особенно, когда речь идет не о десятках, а о сотнях тысячах людей в шестистах городах. Значит, есть какие-то причины и поводы для этого.
Факт в том, что сегодня Америка разделена как никогда. Ну, может еще она была разделена так в 1860-х, когда была Гражданская война.
Понимаю ли я, что происходит в Америке? Ну, наверное, не до конца. Понимаю ли я, как выйти Америке из той ситуации, в которой она находится? Нет, не понимаю. У меня есть четкое ощущение, что Америка, которая в течение довольно долгого времени была, безусловно, страной номер один, с точки зрения экономики и не только, постепенно идет под гору, постепенно она теряет ту привлекательность, которая у нее была.
В течение долгих лет Америка была примером для очень многих людей не только у нас, но и в мире. Сегодня это уже не так. Один человек сказал, очень правильную, на мой взгляд, но тяжелую вещь: «Америку любили, Америку ненавидели, Америку боялись, но никогда Америку не жалели. А теперь я ее жалею».
