– Владимир Владимирович, если бы мы выбирали времена, в которых жить, вы бы выбрали эпоху Возрождения? Италию?
– Это хороший вопрос. Понимаете, есть такие эпохи, которые мне дико интересны, как там было на самом деле. Ну, скажем, Древний Египет — таинственная вещь. Ну, как это все было? Как они сделали то, что сделали? И хотелось бы побывать. Или, скажем, Афины времен расцвета, до Перикла. И, конечно, Возрождение — это всё такие эпохи, которые меня очень интересуют. Но сказать, хотел бы я вообще тогда жить, не могу, но я хотел бы попробовать провести там какое-то время.
– Когда вы отвечали на вопрос о трех желаниях золотой рыбке, вы сказали, что попросили бы ее о возможности взять интервью у Леонардо…
– Да.
– Скорее всего, мне показалось, но я хочу уточнить, не промелькнуло ли здесь что-то религиозное?
– Нет. Просто Леонардо для меня из всего, что когда-либо появилось на нашем свете, выше всего. Уровень этой гениальности понять невозможно. И мне бы хотелось с ним поговорить, потому что я не понимаю, как один человек мог сделать то, что сделал он. Он мне невероятно любопытен как журналисту, я бы, конечно, очень хотел с ним пообщаться. Есть несколько человек, их не так много. Я бы многое отдал, чтобы с этими людьми провести пару часов за бокалом вина и поговорить. Очень бы хотелось. Увы.
– В этом не звучала надежда встретиться там?
– Никакой надежды нет конечно. Но когда у меня спрашивают: «Какой вы бы задали первый вопрос?», я всегда отвечаю: «Вряд ли встретимся… ну, а вдруг? Я не хочу, чтобы он знал этот вопрос заранее». Поэтому я никогда не говорю, но знаю точно, какой бы был первый вопрос.
– Путешествовать во времени можно и другим способом: благодаря фильмам, книгам… Каков ваш выбор?
– Много. Надо посмотреть всего Феллини. И вообще неореализм: Антониони, Висконти… Много французских фильмов, много американских. Если начать писать список, наберется не меньше пятидесяти, которые, я считаю, обязательно нужно смотреть. Так же и книги. Недавно в книжном павильоне на ВДНХ решили взять интервью у более-менее известных людей, чтобы те назвали хотя бы пять книг, которые они считают необходимыми для чтения. И потом будет полка с их выбором. Обратились ко мне. Я говорю: «Пять? Вы что, с ума сошли? Какие пять?». Я начал писать, и когда дошел до шестьдесят пятой книги, позвонил и сказал: «Слушайте, у меня 65, и это еще не все». Там хорошая журналистка была, она сказала: «Владимир Владимирович, представьте, что у вас пожар и что вы можете вынести только тридцать». Ну, я 35 вычеркнул, и осталось тридцать. Но оказалась, что у многих пять — это прям предел. Я не понимаю, как это может быть. Когда меня спрашивают, какая первая книга, я отвечаю: «Библия». Не потому, что я верующий человек, но потому, что это…
– …базис…
– Да, но это только первая книга, а вообще их ну очень много, которые обязательно надо читать, потому что они тебя меняют, и ты начинаешь по-другому смотреть на мир.