– Вы родились в 1934 году, жили в совершенно ужасные времена, разве сейчас люди не идут в своем развитии в верном направлении? В гуманитарном смысле?
– Не знаю, не могу этого сказать. Хотелось бы думать, что вы правы.
– В сторону терпимости, в сторону принятия иного…
– Я не вижу больше терпимости. Взять такую простую тему, как гомосексуализм. Я бы не сказал, что в России больше терпимости. Огромная нетерпимость. На самом деле нам пока еще далеко до того, чтобы стать открытыми для людей другой веры, другого цвета кожи, для тех, кто на нас не похож. Расизма очень много. С юридической точки зрения, да, законы принимаются, но человеку еще далеко до идеала.
– Биологически он развивается медленнее, чем мыслит?
– Да.
– Меняется ли Россия в такт со всем миром?
– Мне кажется, что мы живем во время перемен, широко говоря. Людей уже не устраивает существующий в мире порядок, мы это видим даже на выборах.
– Вы сейчас про Россию говорите?
– Нет, вообще. Люди во всем мире перестали верить политикам, возникло разочарование некоторыми, казалось бы, неизменными вещами. Сама демократия у многих теперь вызывает сомнения, что всё это лишь слова, а на самом деле никакой демократии нет.
– Но это же так и есть?
– В значительной степени да. Избрание Трампа — яркий пример того, как изменилась Америка. Невозможно, чтоб был такой президент в Америке, невозможно. А вот есть. Так что я считаю, что мы находимся в моменте (конечно, исторически речь идет о годах, даже десятилетии), когда мир меняется. То, что совсем недавно было неприемлемо в мире, уже становится действительностью. Что-то такое произойдет, уже происходит, собственно говоря.
