— Владимир Владимирович, возникало ли у вас желание исследовать свое генеалогическое древо? Искали ли вы ответы на свои вопросы в прошлом семьи?
— Вы знаете, желание возникало, но не очень сильное. Скорее, любопытство. Я кое-что знаю до определенной степени, знаю, кем была прапрапрабабушка, знаю, что баронство в нашем роду идет от Наполеона Первого, он вручал титул моему прапрапрапрадеду…
— По линии матери?
— По линии матери, конечно. Папа тоже кое-что рассказывал… У меня есть двоюродная сестра, которая очень интересуется нашим происхождением, она раскопала кучу всего. Недавно прислала мне: «Вот ты посмотри, любопытно». Да, любопытно, хотя сказать, что мне это дико интересно, не могу. Но люди должны иметь какое-то представление о своем роде, откуда они.
Вот, Познер. Я знаю точно, что Познеры — это евреи, бежавшие из Испании во время инквизиции в Польшу.
Польский король хорошо соображал в этом смысле, он понимал, что евреи — очень хорошие экономисты, торговые люди. И он пригласил их. Так многие евреи очутились в Польше и долго там жили очень хорошо. И только в середине 17-го века начались погромы, при Богдане Хмельницком, кстати говоря.
А очень часто еврейские фамилии образовывались от названия города: Познань — Познер, Падуя — Падва, Лиозно — Лиознов. Если в основе фамилии лежит название города, значит, перед вами еврей. Так было принято.
Потом один раввин, очень ученый человек (когда я делал фильм об Израиле), сказал, что Познер — это такая-то фамилия, такой-то род… Любопытно, но сказать, что дико интересно, нельзя. Я этим не занимался, скажем так.
