– Владимир Владимирович, в вашей жизни случались такие эпизоды, когда вы пришли поздно и это было ужасно?
– Ну, насчет ужасно не знаю… В первый раз, когда я вообще подумал об этом, мне было лет девять и я работал разносчиком газет в Нью-Йорке. Я специально искал эту работу, чтобы иметь больше, (чем получал от родителей), карманных денег. Мне давали 25 центов за то, что я убирался по дому, чистил всем ботинки по субботам, накрывал на стол и убирал со стола. Мне хотелось больше, и папа сказал: «Хочешь иметь больше — найди работу». И я нашел.
За углом был такой Сэм, у него был небольшой магазинчик, где продавались газеты, журналы, игрушки, конфеты — характерная для Нью-Йорка лавка. Я спросил, нет ли у него какой-нибудь работы для меня, и он ответил: «Да, мне нужен разносчик». Он показал, кому надо относить газеты, и я должен был приходить в 5 утра, чтобы доставить их адресатам. Сэм за это мне не платил, но по праздникам я имел право звонить в дверь и говорить: «Я ваш разносчик. Поздравляю с праздником!», и за это я получал на чай. А сколько получал — это его не интересовало совершенно, это были мои деньги.
Я помню, что на Рождество получил сто долларов чаевыми — это примерно как сейчас тысяча долларов. Я купил велосипед с корзиной и дальше стал развозить газеты, а не разносить.
– Вы инвестировали в бизнес…
— Вот, да. Но однажды, когда у нас были гости и мы засиделись допоздна, я проспал. Проснулся в половине шестого, в ужасе помчался (а это рядом было, за углом), прибежал, Сэма, конечно, уже не было. Я стал его ждать, и когда он пришел, говорю: «Сэм, извини меня, так случилось, у нас были гости, я проспал». Он похлопал меня по плечу и сказал: «Билл, — он не звал меня Владимиром, — ты не переживай. Только в следующий раз, когда опоздаешь, не приходи вообще. Есть другой мальчик, который очень хочет эту работу». И всё. Никаких назиданий, мол, так нехорошо и как тебе не стыдно — ничего такого, просто имей в виду, что будет так. И, вы знаете, мне этого хватило.
– С тех пор вы не опаздывали?
– Да, этого хватило на всю жизнь! Потом я неоднократно становился свидетелем того, как дома случались неприятные сцены из-за того, что папа часто опаздывал. Мама (будучи француженкой) готовила к определенному времени. И когда он опаздывал, бывали ссоры. Я чувствовал, что опаздывать — это плохо. Это признак плохой воспитанности и невежливости. Недаром ведь говорят, что точность — вежливость королей.
– Вообще, проблемы с тайм-менеджментом (как это модно сейчас называть) есть у многих.
– Я вообще не знаю, что такое «тайм-менеджмент». Это всё какие-то странные для русского языка словосочетания. Мне непонятно, почему управление временем стало вдруг называться «тайм-менеджмент», как будто это бывает только у американцев или у англичан. Есть люди, которые не умеют распоряжаться своим временем, это правда. Потому что они недисциплинированные. Эти же люди на самолет не опаздывают — они опаздывают в гости на полтора часа, еще куда-то. А на самолет почему-то нет. Значит, что это такое? Распущенность.
– Как сказал ваш тёзка…
— Который именно? Владимир Владимирович Путин?
– Да. В ответ на вопрос, почему он постоянно опаздывает, он заметил (воспроизвожу неточно и с чужих слов): «До сих пор еще ни одной встречи из-за этого не отменили».
– Это, конечно, остроумно, но не думаю, что он позволял себе подобное, когда был разведчиком. Теперь, конечно, можно.
