– Владимир Владимирович, я знаю, что для вас очень важный момент в жизни – это дружба, друзья. Вы и с американцами дружите, и с русскими дружите. Как вы выбираете себе друзей?
Владимир Познер: Я думаю, что никак. Мне не кажется, что я «выбираю», просто встречаешься с разными людьми – и почему-то какой-то человек, с которым ты встретился, тебя привлекает, ты ощущаешь общее с ним, тебе с ним интересно, у тебя возникает чувство взаимопонимания.
Это постепенный процесс. Но сказать, что я «выбираю» так-то и так-то, я никак не могу. Просто так случается, что вдруг, непонятно даже почему, какой-то человек становится для тебя важным и хочется быть с ним как можно больше. Это такая сложная вещь, честно говоря, и это не имеет отношения, конечно, к национальности, не в том же дело, американец это или русский.
Другое дело, что само слово очень отличается. Потому что если в России вы знакомите человека и говорите «это мой друг», то вы тем самым делаете заявление и человек, если он русский человек, он понимает, что это не просто ваш приятель, он не коллега, а друг! И это имеет определенные звучание, что я этому человеку доверяю, что я его люблю, что он мне близок, то есть этим словом я все это говорю.
По-английски, если я скажу meet my friend – это ничего такого не значит. В данном случае слово это не несет той нагрузки, которое оно несет по-русски. Но сама дружба – она такая же.
Друг – это друг, будь то американец, француз, русский и так далее