– Владимир Владимирович, на ваш взгляд, насколько «мягкая сила» России влиятельна в мире?
– На мой взгляд, очень слабо она влияет. Вообще, эта «мягкая сила» существовала давно, еще в Советском Союзе. Она в основном выражалась в поездках Большого театра или какого-нибудь хора им.Пятницкого, вот такого рода вещи. И все признавали, что – да, замечательно. Но это нисколько не улучшало отношение к Советскому Союзу, с точки зрения политического строя и с точки зрения идеологического влияния. Серьезного влияния это не имело.
Мне кажется, что сегодня те люди, которые занимаются этим делом в России, пожалуй, кое-чему научились и, в частности, скажем, такое телевидение как RT, я бы не сказал, что оно совсем не оказывает влияние – оказывает. Все-таки там работают на экране люди с родным языком, либо это американцы, либо англичане, либо это французы, и это имеет значение, это влияет в большей степени.
Но у меня нет ощущения, что та «мягкая сила», которой пользуется Россия, реально что-то меняет.
– Телеканал RT в Латвии, и если я правильно помню в Литве тоже, запрещен. Как вы относитесь к запретам, в данном случае телеканала, насколько это может быть эффективно? Потому что объясняется это все борьбой с «кремлевской пропагандой».
– Я отношусь к таким запретам отрицательно. Вы знаете, это мне опять напоминает Советский Союз, когда всякие «вражеские голоса» так называемые были запрещены: такие как «Голос Америки», «BBC на русском» и так далее. Их глушили со страшной силой, тратили на это гигантские деньги, а люди все равно слушали. По моим данным, порядка 40 миллионов человек регулярно слушали эти «голоса».
Запрет, на мой взгляд, говорит о слабости, говорит о том, что это может иметь влияние, а им нечем отвечать на это. Такое отношение сегодня просматривается в России, на мой взгляд, применительно к соцсетям. Например, Telegram, был большой скандал по этому поводу. Но все-таки сегодня запрета нет.
И я повторяю, для меня запрет – это признак того, что «нечем крыть», поэтому лучше пускай об этом не узнают. Это не признак ни силы, ни ума.
– А обратный эффект это может дать? Например, увеличить популярность того же Russia Today, если его начнут по интернету смотреть.
– Не я придумал выражение «запретный плод сладок». Конечно, это естественно.
Смотрите интервью полностью:
