Владимир Познер: «То, что происходит сегодня, – это результат накопившегося недовольства»

В каком состоянии Америка приходит к своему Дню независимости 4 июля? Можно ли говорить, что Штаты на самом деле просто переживают очень непростые времена, время трансформации, которая сделает Америку еще сильнее? Или все-таки это то особое время, которое однозначно ослабляет страну?

– Владимир Владимирович, насколько я понимаю, вы не были уже достаточно давно в США и не застали все те события, которые сейчас происходят в Америке, но тем не менее примерно представляете себе, что происходит. Наверняка вы со своими друзьями из Штатов в постоянном контакте. На ваш взгляд, происходящее сейчас – это обычное, нормальное для Америки явление, или все-таки – это некая болезнь?

– Это не обычное и не нормальное и это не некая болезнь, с моей точки зрения.

Как мне кажется, то, что происходит сегодня, – это результат накопившегося недовольства, накопившегося возмущения обращением с афроамериканцами. И такого масштаба не было никогда. Это, конечно, и прежде было, мы помним, как горел Лос-Анджелес из-за Родни Кинга, и были другие такие случаи, но такого мощного выступления, чтобы это происходило в шестистах городах Соединенных Штатов, чтобы вместе были и черные, и белые, и даже некоторые полицейские с ними, – такого, конечно, не было никогда.

Но я воздержался бы категорически от слова «болезнь». Лично мне то, что происходит, внушает некоторую надежду даже, что как раз та болезнь, которая существует в Америке очень давно, а именно расизм и особо жесткое отношение полиции к чернокожим гражданам, что с этим будет покончено и что начнется новый этап. По крайней мере надежда у меня такая есть. Так что нет, не болезнь.

– Владимир Владимирович, если бы вы сейчас 4 июля были в Америке, вы бы «подняли флаг над своим домом» и испытали бы чувство гордости или все-таки больше чувство тревоги?

– Одно другому не мешает. Конечно, чувство тревоги, безусловно, но также и гордость за эту страну. Страна – замечательная, страна, которая впервые в современном мире предложила совершенно иную форму правления, не будем забывать, что это был XVIII век. И несмотря на рабство, все-таки предложила миру иной способ управлять государством.

Так что чувство гордости у меня осталось. Я не был бы доволен тем, что происходит сегодня – это да, но все равно гордость за страну и тревога, не мешали бы мне, наоборот бы способствовали тому, чтобы я «поднял флаг» в этот день.