– Владимир Владимирович, есть ли что-то такое, о чем вы сегодня мечтаете?
Владимир Познер: Вы знаете, это такой, на самом деле, общий вопрос. Может быть, лучше спросить, есть ли у меня вообще мечта.
Я почему это говорю, мне все-таки 85 лет, и к какому-то возрасту, как мне кажется, по мере того, как ты взрослеешь, а потом стареешь, всякого рода мечты, всякого рода идеалы постепенно затухают. И чем больше твой опыт, – ведь в своей основе жизнь трагична, она трагична, потому что кончается смертью, – тем мечты становятся менее реальными.
Но ко мне это не относится. У меня есть мечты. Хотя они звучат, наверное, несколько напыщенно, грандиозно, но я вам скажу.
Мне бы очень хотелось, чтобы люди жили по-другому, чтобы не было голодных, чтобы не было несчастных, чтобы маленькие дети не болели раком. Это звучит, может быть, выспренне, но у меня на самом деле такая мечта. Чтобы люди жили так, как должны жить люди, причем не только у нас.
Вот такая у меня мечта. Она неосуществима, я понимаю, хотя человечество, все-таки движется в этом направлении.
