– Владимир Владимирович, хотелось бы у вас узнать: как вы считаете, почему сейчас Эквадор по сути сдал Ассанжа?
– Ну, это ведь, на самом деле, долгая история. То, что произошло сейчас, это результат довольно долгого давления со стороны США; в этом нет никакого сомнения.
Ассанж был в Эквадорском посольстве, там ему дали политическое убежище, пока не прошли новые выборы в Эквадоре. Когда они прошли, новый президент, имя которого Ленин, хотите верьте хотите нет, – только с ударением на втором слоге, – сразу сказал, что это не может бесконечно продолжаться, что они в какой-то момент должны этим закончить. И понятно, что такой стране как Эквадор противостоять давлению Соединенных Штатов, скажем прямо, невозможно.
Тем более что это давление очень сильно возросло в связи со всеми разговорами о вмешательстве России в американские президентские выборы и с разговорами о том, что президент Трамп практически сдал Америку Путину. И эта фигура – Ассанж – оказалась чрезвычайно важной, потому что именно через Wikileaks были опубликованы письма Хиллари Клинтон и иные ее документы, которые она печатала и держала на личном компьютере, нарушая все правила, но тем не менее. Возник вопрос: откуда Ассанж получил вот эти документы? Не русские ли ему их дали? И нет ли в этом участия каких-нибудь официальных лиц администрации Трампа, которые, на самом деле, в этом смысле сотрудничали с русскими, передавая им материал, который мог ударить больно по Хиллари Клинтон. Они стремились во что бы то ни стало эту информацию получить.
И вот теперь, когда он арестован, у меня нет никаких сомнений в том, что он будет передан американцам, и конечно, они постараются получить максимум информации. Причем вы знаете, что в Америке, когда подозревают журналиста, то к нему совершенно особый подход, например, журналиста нельзя допрашивать как любого другого человека. Этот вопрос о свободе слова, о тайне источника и так далее – соблюдается.
Сейчас они говорят: «Да какой он журналист? Ассанж – это агент России». И, кстати говоря, Майк Помпео, который ныне является госсекретарем США, он же был директором ЦРУ, и когда только пришел на эту должность, он сразу сказал по поводу Ассанжа и Wikileaks, что «Wikileaks говорит как враждебная разведка, Wikileaks ходит как враждебная разведка», а дальше идет типично американское окончание, «а раз говорит и ходит – это и есть иностранная разведка и никакой это не журналист». И сейчас это будет именно так разворачиваться.
– То есть главная задача американцев сейчас не засадить его в тюрьму на побольше, а именно получить его, чтобы допросить и вытащить всю информацию.
– Как говорится, почему бы не совместить полезное с приятным?.. Сперва получат от него все что можно, а потом ему дадут лет двадцать. Причем я хочу вам сказать, когда я у него брал интервью (и я в какой-то степени горжусь, что я единственный российский журналист, который смог взять интервью у Ассанжа, и вообще таких журналистов было крайне мало), он мне прямо сказал, что, конечно, все кончится арестом и что лет двадцать ему припаяют, потому что уже шведы, которые обвиняли его в сексуальном домогательстве, изнасиловании, они от этого дела уже отказались.
У англичан был ордер на арест, потому что он в 2012 году, вместо того чтобы явиться в полицию, скрылся в посольстве Эквадора. И вот этот документ является основой для нынешнего ареста. Когда правительство Эквадора отказало ему в политическом убежище, вот этот документ 2012 года является основной для ареста. Но все понимают, что на самом-то деле там не англичане, там совсем другие силы.
И я вам хочу сказать еще такую странную вещь. Я его видел в 2017 году, сейчас 2019-й, то есть совсем недавно, ему было 45 лет и он выглядел на 45 лет: высокий, худощавый, бледноватый, надо сказать, блондин. А сейчас я увидел на видео – старика. Сегодня, навскидку, я бы ему дал лет 65, а никак не 47. Что там происходит, я не знаю. Но, конечно, эта история сейчас будет разворачиваться со страшной силой.
– Сейчас непонятно, судя по поступающим сообщениям, что будет дальше. Американцы, во всяком случае Минюст, говорят, что больше пяти лет ему не грозит. Морено тоже сказал, что договорились, что его не будут экстрадировать туда, где Ассанжу может грозить смертная казнь. И, вероятно, как раз о США шла речь, потому что до этого сообщалось, что как раз там его может ждать смертная казнь. Верить или нет и действительно ли Морено что-то контролирует в этом плане?
– Во-первых, Ассанж не гражданин США, поэтому даже если бы он был разведчиком, шпионом, который работал против своей страны, как, например, Сноуден, которого в Америке могут считать – предателем, а в данном случае имеют дело с австралийцем, поэтому никакой смертной казни в Америке быть не может. Он никого не убил, он никого не предал. Да, он работал так, что им неприятно, но главное – и тут никто не спорит, весь материал, который им опубликован, по поводу того, что происходило в Ираке, Афганистане: убийства, применение пыток и так далее, никто не оспаривает.
За то, что человек дал миру возможность ознакомиться с правдой, его что, будут на 20 лет сажать?
Морено может говорить все что угодно. Да, якобы есть такая договоренность, что вообще его не будут экстрадировать ни в какую третью страну. Я не предсказатель, но здесь у меня нет никакого сомнения, что в конце концов он попадет в руки к американцам. В этом я абсолютно уверен.
– Возвращаясь к вашему интервью 2017 года с Ассанжем, какие у вас остались впечатления об этом человеке?
– Первое, что хочу сказать, – это очень яркий человек. Я это говорю только потому, что я очень хорошо помню все. То есть если бы он был обыкновенный, я наверное многое забыл бы. Он яркий сам по себе, яркий по поведению. Очень четко все формулирует, очень четкая и усложненная речь высокообразованного человека. Довольно высокомерный человек; если он чувствует, что превосходит вас, – а он в основном так и думает, – то разговаривает чуть-чуть сверху вниз. Когда он понимает, что вы на одном с ним уровне, тогда разговаривает по-другому. Он, безусловно, считает себя героем, что он совершает своего рода подвиг, и я с ним в этом согласен. Потому что он постоянно рисковал жизнью, некоторые его сотрудники были убиты, некоторые посажены, некоторые от страха ушли. Он в этом смысле страшно пассионарный человек, считающий, что правительство не имеет права скрывать от своего народа факты, которые так или иначе влияют на то, как этот народ живет: факты о том, что происходит на войне, какие принимаются решения, не спрашивая у народа, он в этом абсолютно убежден. Причем он малосимпатичный человек, он не обаятельный совершенно, это не тот человек, с которым захочется посидеть и выпить, нет. Но в то же время это его убеждение, стержень, абсолютно жесткая позиция, что я пойду до конца, чего бы мне это не стоило – это в нем есть.
– Как вы считаете, для Wikileaks это удар?
– Да, это удар. У нас есть такая пословица «один в поле не воин» – это неправда: один в поле – воин. Конечно, зависит, кто этот – один. Так вот он один из таких. Я просто чувствовал, что это абсолютно твердо убежденный человек, который будет делать то, во что он верит. Очень сильный человек, готовый идти на большие жертвы, а таких людей мало.
