– Владимир Владимирович, меня зовут Этери. Хотела узнать ваше мнение, каким образом в нашей стране возможно искоренить коррупцию? Либо какие условия необходимо создать, чтобы ее побороть?
Владимир Познер: Вы знаете, я думаю, что нет такой страны, где не было бы какой-то коррупции. Это понятное дело. Там, где деньги играют важнейшую роль, там коррупция будет всегда. Но, конечно, вопрос идет о размерах этой коррупции.
Давайте так: вот вы едете за рулем, вы нарушили. Вас останавливает гаишник. Вы что делаете? Как правило, вы сразу предлагаете. То есть вы сами занимаетесь коррупцией. Когда он вам говорит: штраф, вам надо пойти оплатить. Вы: зачем я буду оплачивать? Сунул ему что-то такое и все. Вот этот взгляд искоренить дико трудно, потому что на самом верху, там, где очень большие деньги – это во всем мире – там, где можно урвать, своровать… Но когда речь идет о миллионах, это такая сила, что нет страны, где этого нет. То есть может быть есть такая страна, и если она есть, то это скорее в Скандинавии.
Может быть Сингапур. Но, понимаете, в Сингапуре такие порядки, что убивают людей за это. Я противник. Я не считаю, что надо убивать людей, понимаете? Я противник этого.
Хотя есть, конечно, в Сингапуре замечательные вещи. Знаете, даже в Сингапуре есть бедные. И есть так называемые государственные жилища для бедных. Ну, и там, где бедные живут, там обычно не так уж хорошо, и люди мочились в лифтах. У нас это тоже бывает. Значит, они что сделали? Они в эти лифты встроили такие специальные датчики, которые мгновенно реагируют на пары аммиака, ну, от мочи. В этот момент они запирают двери лифта и подают сигнал в полицию. Приезжает полиция, вытаскивает из лифта этого несчастного, спускает с него штаны и батогами, причем эти батоги особенные совершенно, они сделаны из бамбука и вымочены в конской моче, что придает им особую гибкость. И 30 ударов по голому заду, после чего там обычно одно мясо. Ну, вот так вот отучивают. Но это все-таки Азия. Вы знаете, я не приемлю такого насилия в любом случае. Да, наказания, тюрьма – да, это, конечно. Но ведь все-таки не такое унижение.
Я думаю опять-таки, что только личный пример является в этом смысле сильным и действенным. В конце концов если мой отец курит и говорит мне «Не кури!», это как-то неубедительно. Если я знаю, что там наверху черт знает что делают, почему я не могу это делать?
Это процесс долгий, но опять-таки его надо поставить и не на страхе. То есть, конечно, ты должен опасаться, но опять же на отношении общества. Ведь в общем мы к этому относимся довольно спокойно. Мы говорим, но это нас не возмущает. Не то что мы ночью из-за этого не спим. То есть наше отношение к коррупции гораздо более спокойное, чем к гомосексуализму. Хотя от гомосексуализма никто из нас не страдает непосредственно, а от этого страдает очень даже. То есть как-то надо выработать для себя ценности, что важно, а что неважно.
