На днях я принял участие в круглом столе по поводу заражения ВИЧ/СПИДом в России. Дело не только в положении с ВИЧ/СПИДом, оно очень плохое. Но в дискриминации людей, которые являются ВИЧ-положительными.
Вы знаете, я этой темой как журналист занимаюсь с 1988 года. То есть с того дня, как был обнаружен первый ВИЧ-инфицированный больной в Советском Союзе. Была открыта первая больница. Кажется, на Соколиной горе. И я туда приехал. И там содержали в одном и том же помещении ВИЧ-инфицированных и людей, больных СПИДом.
Я не знаю, знаете ли вы разницу между этими двумя состояниями. Но если коротко говорить, то ВИЧ – это когда попадает этот самый вирус в организм и начинает уничтожать потихоньку нашу иммунную систему. СПИД – это когда иммунная система разрушена, и мы умираем от любой другой болезни, которая становится смертельной. То есть СПИД – это само по себе не болезнь, это уничтожение нашей способности сопротивляться насморку, воспалению легких, гриппу. И в этом случае мы от этих, в общем, не страшных заболеваний умираем. Так вот это разные категории, и их, конечно, не следует держать вместе. Но тогда совершенно ничего не понимали, держали их вместе, и даже маленьких детей, зараженных, тоже держали. Что было самое показательное – это, что медсестры боялись брать на руки этих детей, считая, что от контакта с ними они могут заболеть.
И вот это непонимание и страх перед ВИЧ остался таким же примерно, как 30 лет назад. Причина-то очень простая. Причина заключается в том, что нет никакого просвещения. Многое изменилось. Есть лекарства. Сказать, что лечат, может быть, не совсем правильно, потому что ВИЧ не излечим пока. Но при приеме, правильном приеме правильных препаратов уровень опасности заражения просто становится равным почти нулю. То есть вирусный фон очень падает у этого человека, он может долго жить, иметь детей и т.д. Но все равно, если он перестанет принимать лекарства, то будет все это развиваться.
В этом смысле много сделано, есть много пунктов и т.д. Но главное, что до сих пор подавляющее большинство населения просто ничего не знает. Поэтому предполагают, что ВИЧ – это что-то совершенно особое, что можно заразиться от поцелуя. Что если комар укусил ВИЧ-инфицированного, а потом тебя, то ты можешь заболеть. Это совершенно бредовые какие-то вещи. И беда в том, что не только Русская православная церковь против просвещения, например, в школе, чтобы объяснить детям, что это такое, и что надо делать, чтобы не заразиться. А это очень просто. Но и Министерство здравоохранения, в общем, ничего не делает в этом плане. Ну, и если тогда, в 1988 году, у нас единицы были ВИЧ-инфицированы, то сегодня у нас в стране больше миллиона человек. Это уже самая настоящая эпидемия, она грозит очень серьезными последствиями. И с точки зрения рабочей силы, и с точки зрения кадров для армии, поскольку болезнь-то длится долго. Человек заражается, а может умереть через 20 лет, через 25 лет.
Ну, вот об этом мы говорили. И были конкретные люди, которые подверглись совершенно непонятным в общем-то страданиям, как, например, врач, который не имеет право это делать, но тем не менее отказывается оперировать ВИЧ-инфицированного. Отказывается оперировать! Поскольку боится крови. Врач. Хирург. Боится крови. Хотя очень просто надевать соответствующие перчатки, которые врачи-хирурги всегда надевают. И то же самое – стоматологи.
В общем, положение, конечно, очень неприятное. И главное, что оно довольно просто решается. Я имею в виду просвещение. Но тем не менее. В общем, ситуация неприятная.