– Не кажется ли вам, что в российской журналистике, как и в российском шоу-бизнесе, возрастные профессионалы не пускают талантливую молодежь? Ребятам особенно некуда идти, все теплые места заняты. Как вы относитесь к такому мнению?
– Нет, мне так не кажется. Конечно, это более-менее всюду так: большие звезды шоу-бизнеса пытаются удержаться столько лет, сколько они могут, но это не значит, что они не пускают физически. Это значит, что они пытаются занимать то место, которое они занимают, как можно дольше. Так во всем мире. Ведь для того, чтобы пробиться, – это очень сложное дело, в конце концов молодые пробиваются так же, как и они когда-то пробивались, ведь когда-то они тоже были начинающими и были другие звезды.
То же самое в любой профессии, то же самое в журналистике, то же самое в медицине. Люди, добившиеся больших результатов, стараются удержать то место, на котором они находятся, – это общий закон, я бы не сказал, что это только в России.
– В программе «Сто вопросов к взрослому» в 2014 году вы на вопрос девочки о том, как ей познакомиться с принцем на белом коне, ответили, что нужно не упустить момент. Вы в своей жизни не жалеете об упущенных, может быть, моментах, или все произошло так, как должно?
– Вы знаете, человек, который говорит, что он ни о чем не жалеет в своей жизни, либо врет, либо он просто какой-то тупой, что ли, я не знаю. Конечно, я о многих вещах жалею, и были возможности, которые я упустил, конечно же. Я никак не могу жаловаться на жизнь, я считаю, что у меня потрясающая, замечательная жизнь и что мне жаловаться грех. Но оглядываясь на прошлое, конечно, признаю, что есть вещи, о которых я сожалею. Спрашивать меня, что это за вещи, не следует, потому что это очень личное, и я не стану об этом говорить. Но то, что такие вещи есть, – это так.
– В одной из серий вашего документального сериала о Скандинавии и Финляндии, когда вы рассказывали о Норвегии и жизни там, вы говорили о любви норвежцев к одиночеству и как раз показывали такой дом на отшибе, в котором они предпочитают проводить свой уикенд. И комментируя это, вы сказали, что вы явно не норвежец. А вот какое у вас отношение к одиночеству? Вы считаете его наказанием или, быть может, очищением – что это для вас?
– Тут надо очень точно понимать, что мы имеем в виду. Я считаю вообще, что в конечном итоге всякий человек одинок. Одиночество – это то, что существует у каждого из нас, потому что никто нас до конца не понимает, никто не знает всех наших мыслей, что даже очень хорошо, потому что не все наши мысли такие уж прекрасные. Был такой немецкий писатель Ханс Фаллада, который написал прекрасную книжку под названием «Каждый умирает в одиночку», и это правда, так и есть. И это одиночество – штука тяжелая, когда о ней задумаешься.
Но побыть одному какое-то время, чтобы просто подумать, походить, почитать, причем не один день, а даже неделю, – это, мне кажется, иногда очень даже хорошо. Но это разные вещи.
– Если выбрать, то Экзюпери или Сэлинджер?
– А почему «или»? Почему я должен выбирать? Я обожаю «Над пропастью во ржи», я обожаю «Маленького принца», почему я должен выбирать между ними, я не очень понимаю. Если мне сказали бы так, что вы должны выбрать между этими двумя книжками – уедете на необитаемый остров, и вы должны взять с собой только одну из этих книг. Я, пожалуй, взял бы «Маленького принца».
Смотрите полностью интервью Владимира Познера в программе Вадима Радионова и Анны Смирновой «Абонент доступен» на радио Baltkom.
