– Владимир Владимирович, почему, несмотря на то, что в России так много людей, которым явно не нравится власть, явно не нравится то, к чему мы все идем, почему несмотря на это нет никакого масштабного митинга, нет никаких попыток высказать что-то? И знаете ли вы, что некоторых молодых музыкантов, рэперов задерживают, власть контролирует то, что они говорят, тексты песен и все, что они издают. Считаете ли вы это правильным и как, несмотря на такую цензуру, нужно высказывать свое мнение, каким образом это делать, чтобы это дошло до кого-то и нас за это не посадили?
Владимир Познер: Некоторое время тому назад состоялись выборы в Государственную думу. Из тех, кто мог голосовать, то есть кто имел возможность по возрасту и так далее, не проголосовали 52 процента, то есть проголосовали всего 48 процентов. Почему не проголосовали вот эти 52 процента? Когда задаешь этот вопрос конкретному человеку, ответы будут примерно такие: да бессмысленно голосовать, все равно будет все, как решили наверху, но никто не скажет честно, что мне было лень или хотелось на даче подольше побыть или мы пошли в кино или лучше дома посидеть, поболтать, выпить и так далее.
Я задаю такой вопрос: среди партий, а там много партий участвовало, в частности партия «Яблоко» – это совсем другая партия, нежели те, которые у власти, и я говорю, смеха ради, представьте себе, что вот эти 52 процента, все, проголосовали бы за партию «Яблоко». Значит, в Государственной думе у партии «Яблоко» было бы больше половины депутатов, то есть изменилось бы кардинальным образом все. Потому что они совсем другие законы бы стали принимать и так далее, кто знаком с программой партии «Яблоко».
То есть отчасти мой ответ вам такой: почему вы не голосуете? Есть масса разных партий. Говорят «Я не доволен Государственной думой» – и что, в результате я не голосую? А это что-то изменит? Может, дума станет другой? Нет, не станет.
Я людям, которые не голосуют, говорю: тогда не жалуйтесь, вы получаете то, что вы хотели. Вы же не хотите быть активными. Или вы считаете, что ваша активность заключается в том, чтобы петь какие-то песни… Ну пойте. Но на самом-то деле где ваша политическая активность, если вы недовольны, и чем собственно вы недовольны, конкретно?
А то, что кого-то «забирают», мне кажется, что есть, во-первых, некоторый перебор, в смысле представления об этом. И то, что вообще забирают людей, это очень плохо. А кто протестует против этого, я что-то не вижу?
И вообще у нас уровень апатии и безразличия чрезвычайно велик. Вроде бы мы недовольны, а в чем выражается наше недовольство, что мы на кухне сидим и по этому поводу говорим? Какие наши действия, что мы делаем? По-моему – ничего.
То, что происходило с рэперами не так давно, это я понимаю, что происходит. Это люди определенного возраста, а именно советские люди, а не кто-нибудь другой, таким образом реагируют на то, что им кажется неприемлемым. Это тот менталитет, о котором я уже не раз говорил. Или если взять совсем другую тему, вот у нас, например, запрещают гей-парады, почему, кому это мешает? Но ведь у нас к людям иной сексуальной ориентации чуть ли не ненависть. Кому какое дело, как два взрослых человека хотят жить, это же не с тобой они хотят жить, они между собой хотят, тебе какое дело вообще, почему ты в это вмешиваешься. Причем если бы только государство вмешивалось, я бы сказал «плохое государство», Советское – вмешивалось. Я не знаю, в курсе вы или нет, но тогда – это было уголовное преступление, у меня был друг, который пять лет отсидел, известный очень фотомастер. Но это не государство – это общество. А церковь какую позицию занимает?
Так что мне кажется, наше общество находится на таком не то что перепутье, а происходит та самая смена поколений, где все-таки взгляды совершенно разные. Конечно, отцы и дети – это давняя тема и это всегда было – темой, но этот разрыв сегодня у нас между отцами и детьми – такого разрыва никогда не было. Это абсолютное непонимание друг друга, если говорить в общем.
