Меня очень интересует то, что происходит с развитием техники, с появлением интернета, мобильных телефонов, с тем местом, которое в мире заняли такие гигантские компании, как Google, Facebook, Amazon. Меня очень интересует стремление людей принимать участие в различных социальных сетях, сообщать всем, где они обедали, что они ели, с кем они были. Желание высказаться по любой теме, пусть они и не разбираются в этом, и это называется – журналистика. О чем это говорит вообще?
Это очень интересное явление, на самом деле. Ведь если подумать, по идее вот эти технические возможности должны нас сближать, они дают возможность контактировать. Это возможности, которых никогда прежде не было и даже ничего похожего не было. А у меня есть ощущение, что они еще больше нас разделяют, нежели объединяют. Они еще больше делают нас одинокими, чем мы были когда-то.
Я часто вижу, как в ресторане люди сидят за одним столом уткнувшись в телефон – они не разговаривают. Это очень странно. Появление таких вещей, как СМС и прочие мессенджеры, на мой взгляд, постепенно приводит к тому, что люди постепенно перестают уметь писать, потому что они пишут уже не по-русски, пишут такими сокращениями, никаких знаков препинания, нет заглавных букв.
И может быть, самое любопытное и, на мой взгляд, самое печальное – это то, что эта техника делает нас похожими. Мы все становимся очень похожими друг на друга. Мы одинаково причесываемся, одинаково одеваемся, машины все одинаковые. Когда мне было примерно тринадцать лет или даже меньше, это было в Нью-Йорке, я шел в школу и смотрел, какие машины припаркованы на моей стороне улицы, и устраивал такое соревнование «какой марки будет больше»: Ford или Buick или Chevrolet и так далее. Потому что издали было видно, какая это машина. А сегодня очень трудно играть в эту игру, потому что машины стали очень похожими друг на друга, за некоторыми исключениями.
И вот эта так называемая глобализация в значительной степени приводит к этому. Как сказал мне Резо Габриадзе: «Понимаете, стоит человек на горе и почему-то он в моей рубашке». Действительно, почему он не в своей рубашке? Да потому что мы все одинаковое решили носить, то, что нам преподносят с помощью мощнейших средств информации, не массовой информации, а информации, как надо одеваться, что модно, что не модно.
Это мне очень любопытно с точки зрения: а куда мы идем? Что нас ожидает послезавтра? Я этого не знаю, я не занимаюсь предсказаниями, но, по-моему, это пища для размышления.
