Владимир Познер: «Я осознал, что беру интервью у гения»

– Скажите пожалуйста, по вашему мнению, почему в нашем медийном пространстве, я имею в виду Россию, так ничтожно мало людей вашего масштаба? Я имею в виду не только среди журналистов, но и культурных деятелей, – художники, режиссеры. Мне, наверное, приходит на память Кончаловский, Жванецкий, может быть, кого-то еще можно перечислить. Почему, на ваш взгляд, из вашего поколения нет людей с самобытным, самостоятельным мышлением, мнением? И зачем вам это самому надо, ведь приходится много сил тратить постоянно?

– Ответ на вторую часть вопроса очень простой – потому что я хочу, мне просто хочется. В какой-то степени рассматриваю это ка долг, но не как страдальческое «вот, приходится» — нет. Мне обстоятельства предоставили эту возможность, мне очень повезло, я могу делать то, что я делаю, и получаю от этого очень большое удовольствие.

Что касается первой части вопроса. В конце прошлого года я был в Тбилиси, я, как многие знают и видели, брал интервью у Резо Габриадзе для программы «Познер». Я в жизни много брал интервью, очень много, у выдающихся людей, у блестящих людей, ярких людей. Но во время разговора с ним я осознал, что беру интервью у гения. Мне никогда не приходилось общаться с человеком, когда я действительно понимал: «Да, он гений». Для меня гений – это человек, который видит мир по-другому.

Когда мне было лет семь, я спросил у своего папы: «А что такое гений?». И вот он рассказал мне историю: в XVII веке был мальчик, ему было шесть лет, фамилия его была Гаусс. И вот он пошел в школу. А в классе было человек сорок. Учителю очень скучно – учить детей считать – умножать, делить и так далее. Тем более что учителю попалась хорошая книжка, он хотел почитать. И он думал – как же мне их занять? И он сказал: значит, так, дети – я хочу, чтобы вы сложили все цифры от единицы до ста: один, два, три, четыре, пять и так далее. Думайте. Он полагал, что это их займет надолго. И сел читать. Но буквально через две минуты он видит, что один мальчик тянет руку (это был Гаусс). – Что, тебе в туалет? – Нет, у меня есть ответ. – Как это? Какой у тебя ответ? – Пять тысяч пятьдесят.

Учитель и сам не знал ответ, просто хотел их занять. Говорит – а как это у тебя получилось? Тот: господин учитель, это очень просто: представьте все цифры от единицы до ста – не столбиком, а в ряд. Представили? Видите две крайние цифры – один и сто. И сложите – сколько будет? – Сто один. Следующие две: два и 99, сколько будет? – Сто один. – Три и 98. Сколько будет? – Сто один. И мы доходим до 50 и 51– опять 101. Значит, 50 раз по 101, это пять тысяч пятьдесят. И учитель понял, что он имеет дело с гением.

В чем гениальность: он видит по-другому, все видят столбик, а он совсем другое, другую закономерность, другое видение. Так вот, а почему их так мало? Ну вот так вот природа сделала, понимаете. Я совершенно себя не отношу к этой категории, поверьте мне. И бывают эпохи, когда возникают целые плеяды крупных людей: политических деятелей, писателей.

Скажем: Золотой век русской литературы. Почему тогда? Пушкин, Лермонтов, Гоголь… Почему так? Серебряный век… Никто не знает, но вот так вот происходит.

Сейчас вообще не здорово в этом смысле и не только у нас. Где эти люди? Меркель, что ли, образец крупного политического деятеля? Ну на фоне остальных – конечно, но вообще-то говоря – беда.