– Ваш любимый сонет Шекспира – 66-й, вы его даже сами читали в фильме, который про Шекспира сделали, в образе, очень эффектно. Но то, как вы его прочитали, и то, как вы о нем говорите, мне подсказывает, что вы к нему относитесь как, в общем, к достаточно мизантропическому наблюдению Шекспира.
– Это просто понимание того, какова жизнь, и глубокая печаль по этому поводу, которую можно выдержать только из-за любви.
– Да. Потому что для меня всегда как раз этот сонет был таким гимном вообще любви, как понятию. Не только любви к конкретному человеку. Потому что Шекспир, который парадоксален в своих стихах, сначала наращивает, наращивает, наращивает аргументы в пользу того, что этот мир невыносим, и в конце одним росчерком он говорит, что все это ерунда, поскольку в мире есть любовь.
– Ну, немножечко сильно сказано, но в общем – да, с этим я согласен.
– А вы сами не пробовали переводить 66-й сонет?
– Нет. Вот уж нет, даже не пробовал. Переводил Джона Донна, ну так, проба пера.
– Я в вашем переводе читала одно стихотворение…
– Какое?
– Это ваше стихотворение, которое вы написали, когда вам было 12 лет.
– А, так это то, которое я написал в школе. А, по-моему, мне было даже меньше двенадцати. Там насчет человека с бородой… Да, я это писал по-английски, конечно.
– Когда я прочитала это стихотворение… оно тоже полно какой-то метафоричности, потому что там нет прямого смысла. Это что, вот этот голос, у этого человека был громкий голос, а потом этот голос он потерял. Голос стал сухим, человек осип, охрип и все засмеялись.
– Я думаю, что это было про меня, так я думаю. Мне, по-моему, было 8 или 9 лет.
– А что значит про вас? То есть вы потеряли голос в какой-то момент или вы почувствовали, что…
– Или я потерял статус, потерял не знаю что… Был, так сказать, вождем команчей, а потом не стал вождем. Ну, не знаю, что-то из этой области. Потому что вопрос, конечно, не в голосе.
– Но это потрясающая история, потому что голос же часто в сказках символизирует как раз то, о чем вы говорите. Часто у главного героя пытаются забрать его голос, например у Русалочки взяли голос.
– Но я потерял его, видите, никто его не взял.
– Но потом вы его нашли?
– Нашел, по-видимому, да.
