Владимир Познер: «Желание контролировать, оно существует не только у нас»

— Вы можете озвучить причины, почему интервью с Лимоновым не вышло в эфир?

Владимир Познер: Конечно могу.

Во-первых, просто небольшая экскурсия или экскурс. Я проработал в Америке 7 лет на телевидении. На канале, который называется СNВC. Довольно известный канал. Все было хорошо пока президентом CNВC не назначили такого Роджера Эйлса. Который потом возглавил Fox. Fox News. Скандальная фигура. Человек умный. Блестящий организатор. Но очень правых взглядов. И когда пришло время продлить наш контракт… Я работал с Донахью. А у нас был лучший рейтинг в наше время. Он сказал: мы продлим контракт, только если в контракте будет написано, что вы обязаны сообщить руководству, о чем вы хотите говорить и кого вы хотите пригласить. Иначе не продлим. Я ему сказал: послушайте, это ведь цензура. На что он мне ответил по-английски: мне до крысиной задницы то, как вы это называете. Я сказал, что приехал из Москвы, не для того чтобы была цензура… Короче говоря, не продлили контракт и тихо-тихо программа наша исчезла. Бесшумно, без чего-либо на первой странице чего-либо. И все.

То есть я хочу сказать, что вот это вот желание контролировать, оно существует не только у нас. Я жертва его в Америке. Вместе с Донахью.

Здесь то же самое. Они покупают мою программу. Я имею в виду Константин Львович Эрнст. Он покупает не кота в мешке. Он прекрасно понимает, что если я вдруг позову опять-таки Навального – у него будут крупные неприятности. Потому что Кремль этого не хочет. Он может потерять работу. Он хочет потерять работу? Не хочет он потерять работу. Поэтому он мне говорит: Владимир Владимирович, нет. Я либо могу сказать, тогда идите к черту, я пойду в интернет. Но я не хочу. И вот эти 2 млн, 3 млн, 5 млн меня не волнуют. Совершенно. А если я еще и задницу буду показывать голую – будет 10 млн.

Дело не в этом совсем. Как вам сказать, по крайней мере я делаю программу не для того, чтобы показать, какой я крутой. Мне очень много лет. Вот может быть, если бы мне было столько же лет, сколько вам, я бы по-другому… Но мне много лет. И мне это уже неинтересно. Я пытаюсь совсем другое делать. Я пытаюсь делать так, чтобы люди подумали. Этим, к сожалению, почти никто не занимается на телевидении. И тот же Дудь, который дико популярный, он тоже не это делает. Он как раз показывает, какой он крутой. И он-таки крутой. Я не спорю. Но это мне не интересно.

А я думаю, что если я буду делать такую же программу в интернете, какую я в принципе делаю… Не важно, кого я приглашаю. Я не думаю, что будет много миллионов.

Но когда я выступаю, и вот это поразительная вещь, когда я публично выступаю, где бы я ни выступал, последние годы порядка 80% аудитории совсем молодые люди. Вот это вот просто меня поражает. Честно я вам скажу. Ну и радует страшно. Значит, то, что я говорю интересно не этим седым и лысым, а тем, кто еще будет все делать.

И поэтому они пускай говорят, что они не смотрят телевизор. Но они же меня смотрят. Но не в телевизоре. Ну и ладно. А сколько смотрит? Ну, столько, сколько смотрит. Меня это число мало волнует. Поэтому я просто пытаюсь вам объяснить свою позицию.