– Владимир Владимирович, вот вы какую претензию «предъявляете» религии или, лучше сказать, какой у вас главный к ней вопрос – это отсутствие сомнений у религии. Но получается, что у них отсутствие сомнений в том, что бог – есть, а у вас отсутствие сомнений в том, что бога – нет.
– Я не верю, что он есть. Вот моя точка зрения.
– Но «не верю, что он есть» – это агностик, атеист – это тот, кто уверен, что его нет.
– Нет, агностик говорит – я не знаю. А я говорю, что «я не верю, что он есть». Я считаю, что его нет.
– Но есть разница между «не верю, что он есть» и «я считаю, что – нет».
– Ну, пожалуй что я могу сказать, что я считаю, что – нет. А что касается религии как философии определенной, веры, ведь она разная. Ну, скажем, у иудеев она одна, у христиан она другая, у мусульман она третья, у буддистов четвертая и, собственно говоря, у каждого свой бог. Я абсолютно не верю в того бога, которого мне предлагают и христиане, и иудеи, и мусульмане.
– Интереснее все-таки понять, у вас есть свой собственный бог. Вот вы не верите в того, который иудейский и так далее…
– Нет, у меня нет никакого бога. Я верю в то, что когда моя жизнь кончится – она кончилась. Никакой души у меня нет, я останусь, может быть, в памяти каких-то людей, никакого ада, никакого рая, вот в этом я абсолютно убежден. Я все-таки закончил биолого-почвенный факультет…
– Но, как известно, Иван Павлов хоть и не верил в бога, но у него была вера.
– Это известно очень относительно, да. Может быть, у него был свой какой-то бог, но наверняка он не верил в то, что бог все создал.
– И у Эйнштейна…
– У него было свое представление. Нечто что-то такое, которое можно назвать богом. Но это уже тогда не бог в обычном представлении. Если говорить о боге в таком философском понимании, как у Эйнштейна, как мироздание, высший закон, можно назвать как угодно, то да – это может быть, это другое совсем. Но если мы говорим о боге в религиозном смысле, вот это я подчеркиваю, то этого для меня нет.
