— Вы брали интервью у Сержа Саргсяна, предыдущего главы Армении, в 2015 году, когда вы были в Ереване. Какое впечатление он произвел на вас?
— Он произвел на меня впечатление человека, очевидно, мужественного, смелого человека и несколько деспотичного.
— А вы следите за развитием событий в Армении, в Ереване?
— В определенной степени. Не то чтобы очень сильно слежу; положа руку на сердце, это не относится к моим самым первым интересам, но в общем — да.
— Вы собираетесь брать интервью у премьер-министра Пашиняна?
— Я бы хотел. Но пока не пробовал. Все, что произошло в Армении, произошло к концу сезона моей программы, ну и я посчитал, что пусть все немного успокоится. Но я бы хотел взять интервью, да.
— Почему, на ваш взгляд, российские СМИ не особо представляли, что происходит в Ереване? Помалкивали, это чувствовалось.
— Мне кажется, это результат определенных указаний. Все-таки что произошло в Армении? В Армении произошла бескровная революция, в общем. Когда на улицы вышло невероятное количество народа, особенно для страны с небольшим количеством населения, и в какой-то степени это был пример того, что происходит, когда на улицы выходит такое количество народа и что игнорировать это нельзя.
Вот что может произойти, причем без крови, без ужасов и так далее. И я думаю, что не особо хотели подчеркивать этот пример.
— В Армении принято назвать эту революцию — «революция открытых рук», но, как многие считают, это революция социальных сетей и «онлайна», если бы не интернет-СМИ, не соцсети, вряд ли бы это все произошло. Как вы относитесь к онлайн-журналистике и к блогерам?
— Знаете, я сейчас читаю потрясающую книгу, может быть самого выдающегося американского журналиста-расследователя, его зовут Сеймур Херш, она только что вышла, называется «Reporter». И он рассказывает о том, как когда он только начинал, ему было лет восемнадцать, его ментор, журналист, сказал: «If your mother says she loves you, check it out». Так вот это и должен делать журналист. Ты не можешь ничего сообщить, не проверив это. Блогеры и так далее этим не занимаются. Так что для меня это не журналистика.
Как я к этому отношусь? Я отношусь позитивно, если только не называть это журналистикой. Потому что — это очень демократично, это дает любому человеку возможность высказаться, это дает возможность дискутировать.
Я, например, делаю свою программу и всегда говорю так: «Я задаю вопросы своим гостям, который человек с улицы хотел бы задать, да не может, у него нет такой возможности», а тут пожалуйста, любой может принимать в этом участие.
Хотя есть и негативные вещи, конечно, потому что есть призывы черт-те какие. Но все таки отношусь к этому позитивно и согласен с вами, что да, в Армении это сыграло, наверное, ключевую роль.
