— У нас была возможность 15 лет назад с вами познакомиться, я была режиссером программы «Без галстука», вы были нашим гостем без галстука, но я к сожалению не участвовала в съемках, только на монтаже работала с вашим материалом, была режиссером вашей программы. И мне тогда запомнился очень один эпизод – когда вас снимали за кулисами программы «Времена», вы готовились к синхрону, и был такой очень короткий вопрос, вас спросили – вы волнуетесь? Вы ответили – я не то чтобы волнуюсь, я трясусь, мне страшно. Меня тогда это поразило, вы уже тогда были монстром, телевизионным эталоном для многих моих коллег, и я увидела, что вы по-настоящему не просто волнуетесь, а боитесь идти в эфир.
Вопрос у меня к вам такой: вы до сих пор боитесь? Это один вопрос. А второй – а чего вы еще боитесь?
Владимир Познер: Я боюсь акул. Очень. Ну если не говорить о таких вещах, как здоровье моих близких – да, я до сих пор боюсь, я очень сильно волнуюсь, и я понимаю, что в тот день, когда я не буду бояться и волноваться, – это значит все, пора будет сказать «пока», и я на этом закончу.
Это же ведь адреналин, потому что ты никогда не знаешь, что будет. Прямой эфир – это не мне вам говорить, это такая вещь, когда вообще ничего никто не понимает, что будет через секунду, а это я люблю, потому что это и есть телевидение.
А так чтобы бояться… Я боюсь тупости, я боюсь масс, я себя очень неуютно чувствую на стадионе. Я не люблю вот это – когда тебя несет толпа и ты ничего не можешь сделать. Вот этого я боюсь.
Но вообще я мало чего боюсь. Я когда-то дико боялся летать. Прямо катастрофически! И пришел к выводу, что, видно, мне надо работу менять, потому что невозможно – или преодолеть, и в какой-то день странным образом просто перестал бояться и все. И теперь, когда трясет там всех, я говорю – успокойтесь, все нормально. Это странная вещь.
Но если так очень серьезно, то действительно – очень боюсь акул.
