Владимир Познер: «Ничто не определяет так национальность, как язык»

— Вы родились во Франции, жили в Америке и так далее, сейчас вы в России. Что в вас от французов, что от американцев и что в вас русского?

Владимир Познер: На этот вопрос ответить нельзя, это, скорее, о том, как я чувствую.

Во-первых, когда я говорю по-русски, я другой человек, чем когда я говорю по-английски. И еще другой человек, когда говорю по-французски. Вообще, ничто не определяет так национальность, как язык. Это и есть главный показатель.

И второе: я себя чувствую в гораздо большей степени американцем и в гораздо большей степени французом, чем русским. Это вопрос внутреннего ощущения. Это не хорошо и не плохо – так произошло. А если вы спрашиваете меня, что во мне есть, я не знаю, как ответить. Просто не знаю.

Может быть, скажем, во мне нет такой черты, которая характерна для русского человека: я не склонен к взлетам и падениям настроения, не склонен на все смотреть негативно. Вы не обратили внимание, что когда мы разговариваем в России, мы начинаем со слова «нет»: нет, но… и так далее. А если что-то предложить, обязательно скажут: это невозможно. Потом сделают. Но – «невозможно». Американец всегда скажет: «давай». Другая психология.

Потом, я считаю, что у русских, с одной стороны, комплекс неполноценности, а с другой стороны – превосходства. Одновременно. То есть мы лучше всех, но вообще-то мы… Такая удивительная штука, и я никогда не встречал людей, которые бы вот так плохо говорили бы о своей стране. Или могут так сказать: «В прошлом году я отдыхал в таком потрясающем месте – знаешь, там не было русских…». Я не представляю, чтобы француз так сказал или американцы – да никогда в жизни!