Напрашивается сравнение этой встречи со встречей Никсона и Брежнева в 1972 году, когда был подписан договор об ограничении систем противоракетной обороны, но это совсем другая история.
Тот саммит долго готовился, его долго ждали и заранее знали, что будут подписаны важные соглашения. Причем я не называю это улучшением отношений: подписание соглашений не обязательно меняет отношения между странами.
На этот раз о встрече договорились быстро, а о подписании принципиально важных соглашений речи не шло. При этом по общей атмосфере у меня сложилось впечатление, что это была важная встреча, что то, что эти два человека общались с глазу на глаз, имеет какое-то значение. Не хочу ничего предсказывать, но думаю, что эта встреча — шаг в сторону улучшения отношений.
На последовавшей за переговорами пресс-конференции меня удивил ответ Трампа о возможном вмешательстве России в американские выборы. Он сказал, что расследование, которое ведется по этой теме, отрицательно отразилось на отношениях между странами. И что обе стороны виноваты в ухудшении отношений. Это было несколько неожиданно и, думаю, будет активно обсуждаться. Ответ на вопрос, верит ли он своим спецслужбам, которые говорят, что Россия вмешивалась в выборы, или Путину, который это отрицает, был неопределенный. Трамп сказал, что верит и тем, и другим. Это довольно любопытно. Путин верно заметил, что в отношениях на таком уровне руководствуются не доверием, а другими вещами — интересами страны.
К слову, новость о предъявлении обвинений во вмешательстве в ход выборов 12 сотрудникам ГРУ была опубликована накануне встречи Путина и Трампа не случайно. Надо быть очень наивным человеком, чтобы считать это совпадением. Ясно, что в США есть много людей и организаций, которые хотели бы, чтобы эта встреча не состоялась, а уж если состоялась, то закончилась бы провалом. Либеральный журнал The New Yorker опубликовал статью, автор которой расспросил экспертов по России (в тексте отмечено, что с этими экспертами не захотел советоваться Трамп) об ожиданиях от встречи в Хельсинки. И в основном эксперты высказывались сугубо отрицательно. То есть так называемый истеблишмент был против этой встречи. И обвинения 12 сотрудников ГРУ, опубликованные в ее канун, для меня, скорее, отражение этого недовольства, а не того, что есть конкретные доказательства вмешательства России в выборы в США. И вообще я плохо понимаю, почему до сих пор, когда задают вопрос о предъявлении доказательств, нам отвечают: «Вы знаете, они есть, но мы ничего предъявлять не будем, потому что тогда мы раскроем некоторые наши секреты».
Разговор Трампа с Эрдоганом накануне саммита тоже не был случайностью. Сирийская проблема стоит сейчас очень остро. И после заданного на пресс-конференции вопроса о том, достигли ли Путин и Трамп какой-то договоренности по Сирии, было совершенно понятно, что не достигли. Договоренность по гуманитарной линии и сотрудничество американских и российских военных — это, конечно, хорошо. Но наша сторона поддерживает Асада, а американская — оппозицию, при этом стороны не могут прийти к какому-то соглашению. И это тлеющий уголек, который в любой момент может разгореться.
При всем том я уверен, что эти переговоры — начало довольно большого пути. И совершенно очевидно: что бы мы ни говорили о Трампе, он заинтересован в нормализации отношений с Россией. И это для Путина, для России важно. Думаю, это шанс, который не упустят.
Записала Анна Алексеева для журнала Сноб