— Есть ли у вас какое-то объяснение, что, как один раз было сказано, наша страна Россия – это страна неудавшихся реформ?
— Для меня тема неожиданная, поэтому я о ней не думал. Но с ходу попробую говорить. Я вообще считаю, что проблемы России связаны с двумя вещами кардинальными. Одно – это православие. И второе – это крепостное право.
Я говорил, кстати, что я считаю, что это трагедия России. Я думаю, что это сыграло и продолжает играть кардинальную роль в… не люблю слово «менталитет», но во всяком случае, в устройстве, что ли, русского человека. Я, естественно, не имею в виду сугубо национальное.
Все-таки, если говорить о православии, ограничиваясь Европой, естественно – не буду говорить об Америке, тем более, об Азии, – если посмотреть на Европу, то наиболее отсталые страны во всех отношениях – в отношении развития демократии, гражданского общества, ответственности каждого человека отдельно, отношения к собственной стране, — то эти страны находятся в наиболее неприглядном положении.
А наиболее развитые страны – протестантские. Достаточно просто посмотреть реально: не только уровень жизни с точки зрения материального, но и качества жизни.
Недаром все признают на первом месте скандинавские страны, ныне и Финляндия, и Голландия, далее идут католические страны, и за ними вот Болгария, Греция, Россия.
То есть я считаю, что православие как религия чрезвычайно закрытая, чрезвычайно реакционная, консервативная в худшем виде этого слова; и что это играло и играет серьезную роль в том, о чем говорите вы: нежелание смотреть куда-либо в сторону, совершенно специфическое отношение к свободе, когда свобода рассматривается только с точки зрения воли: что хочу, то и ворочу, но полное отсутствие ответственности. Хотя свобода, с моей точки зрения, да, конечно, и не только с моей, сопряжена с ответственностью.
Ну, и наименее свободный человек – это, безусловно, раб. За него отвечает хозяин. И он не должен отвечать, и ему и не хочется отвечать. И недаром, когда освобождали крепостных, многие просили барина: «Не надо…». Крепостное право все-таки лет 300 длилось, если не больше.
Через рабство проходили многие страны, но есть очень большая разница в этом. Европейские страны не превращали собственных людей в рабов. Они их импортировали чаще всего. А своих… ну, в очень давние времена это было, если говорить о раннем Средневековье. Но потом-то этого не было. Так что я говорю о том, когда собственный народ превращен в рабов, в бесправных людей как просто данность. И это отличие от всех других европейских стран.
Вероятно, для определенного класса было очень много положительного в крепостном праве, безусловно. И, кстати говоря, это рабское, на мой взгляд во всяком случае — сталинские репрессии миллионов людей, так или иначе, я не говорю о расстрелах, но использование рабского труда для построения социализма, главные стройки, так сказать – Беломорканал – всё это тоже рабский труд. По сути дела, осужденные бесплатно используются просто как вещество для труда. Это всё оттуда же. Колхозник, лишенный паспорта, который не может никуда деться – это тоже оттуда же. Это видоизмененное, на мой взгляд, все то же крепостное право.
Я думаю, что сочетание двух вещей, которые сформировали нацию в значительной степени и есть главный ответ на ваш вопрос.
Эхо Москвы
