Владимир Познер: «Задача школьного образования – это прежде всего научить человека находить информацию и думать»

4 апреля журналист Владимир Познер провел творческий вечер в концертном зале Event Hall, в Воронеже.

Начал свой творческий вечер вчера Владимир Познер с часового рассказа о себе и своей жизни, а после согласился ответить на вопросы зрителей. Перед тем, как перейти к общению с публикой Владимир Владимирович решил сказать о двух событиях, которые произошли, в нашей стране за последние дни. Первой темой стали протестные митинги, которые состоялись в крупных городах России 26 марта. Журналист отметил, что 150 тысяч россиян, которые вышли на демонстрацию, — это очень мало для такой большой страны, но в то же время, он считает, что правительство должно все же обращать внимание на мнения своих граждан и подобные события.

Также не смог Владимир Познер не сказать о теракте в метро Санкт-Петербурга, который унес жизни 14 человек. По мнению журналиста, терроризм можно победить только всем миром.

— Это, как вам сказать, с одной стороны еще одно подтверждение того, что ни одна страна не застрахована от этого, но при этом есть еще одна опасность помимо самого террористического акта. Для того, чтобы бороться с терроризмом, контролировать все больше и больше, нужно подслушивать телефонные разговоры, проверять банковские счета, следить за людьми. То есть такой аргумент, что если государство такое, знаете ли, полицейское, где все схвачено, то, скорее всего, легче справиться вот с таким явлениями. Это правда. Но тогда надо отдать все свои права и сказать: «Пожалуйста, следите за мной. Хотите знать все — пожалуйста! Если только это меня спасет». Вот такая опасность есть и в стране, которую я очень люблю и гражданином которой я являюсь, я имею в виду США, где сейчас это происходит. Люди уступают свою свободу, надеясь получить взамен безопасность. Это очень плохой путь. Непросто бороться с этим, но прежде всего надо понять, а почему террорист решил пойти на преступление, откуда он взялся. Надо поставить диагноз — нельзя лечить болезнь, не понимая откуда эта болезнь. И для этого нужны международные силы. Нужно вместе работать, а не каждому по отдельности. Я надеюсь, что теперь это становится все более и более понятным.

Далее Владимир Владимирович перешел к общению с залом. Нужно отметить, что все это время 83-летний Познер был на сцене, ни разу не попросив перерыв. Он честно и открыто отвечал на вопросы зрителей, не старался лукавить. В итоге эта беседа продлилась около полутора часов. Ниже мы приводим самые любопытные и интересные вопросы, на который ответил известный журналист.

— Почему вы не снимаете документальные фильмы о России?

– Я не очень люблю Германию. А моя дочь вышла замуж за немца. Это из серии: если хотите насмешить Бога, то расскажите ему о своих планах. 22 апреля я приступаю к съемкам фильма о Скандинавии. Потом посмотрим. Это большой вызов сделать фильм о России. Это невероятно трудно. У нас большая страна, такая разная.

– Все-таки, какие они русские? Ваша точка зрения.

– Очень трудно давать характеристику какому-то народу, неважно какому: французскому, английскому и так далее. Даже когда ты знаешь, как только оформляешь в слова, получается банально, поверхностно, неточно. Когда у меня спрашивают, на кого похожи русские? Я говорю, что они похожи на ирландцев. Во-первых, они подвержены взлетам и падениям настроения. Во-вторых, они очень любят выпить. В-третьих, любят подраться. В-четвертых, невероятно одарены литературно. Ведь большая часть так называемой английской литературы написана ирландцами. Ну и разве это помогает понять, кто такие русские? Нет конечно. Может, если бы я поставил себе задачу и пытался написать об этом, наверное, я бы делал это долго. У Пушкина есть определение этого национального характера, когда можно сказать, что это русский. Но я не могу дать четкий ответ. Русский народ необыкновенно талантлив. Вы посмотрите только, что Россия создала в области искусства, то есть творчества. Один англичанин сказал замечательную штуку: «Если вы хотите, чтобы вам сделали что-то уникальное, в одном экземпляре, как нигде – закажите у русских. Но если вы хотите, чтобы вам сделали массовое производство чего-то хорошего, то только не к русским. Им скучно делать одно и то же».

– Какие пять книг, на ваш взгляд, должен прочитать каждый?

– Пятью, тут не обойдешься. Я назову авторов. В независимости от того верующий вы человек или нет нужно прочитать Ветхий и Новый Заветы. Это огромный исторический памятник. А авторы: Шекспир, Пушкин, Достоевский и Толстой. Но это не все. А вообще нет никаких ограничений. Если спросить меня, какие книги в моей жизни сыграли для меня особую роль, это очень личностно. «Три мушкетера» для меня сыграли огромную роль. Для меня понятия чести, отваги, честности, порядочности – это «Три мушкетера», конечно. «Один за всех и все за одного» — в детстве такие понятия усваиваются. И потом надо перечитывать. Давно ли вы читали древних греков? А ведь эта литература, Софокол, Еврипид, основа всего. Ответить на этот вопрос невозможно. Это если человек две книги читал, то ему легко сказать, какая главная.

— Какое самое сложное или неприятное интервью было в вашей профессиональной деятельности?

– Наверное, самое неприятное интервью было с Ириной Яровой. А самое сложное было с Михаилом Жванецким. Мы с ним дружим. Вообще нельзя брать интервью у человека, которого ты любишь, потому что невозможно задавать ему трудные вопросы, невозможно его ранить. И получилось какое-то чепуховое интервью, мы оба были недовольны, и даже немножко обижены друг на друга.

– Как вам удается оставаться таким энергичным в 83 года?

– Да нет универсального рецепта или какого-то секрета. Да, я за собой слежу. Я три раза в неделю играю в теннис, два раза в неделю хожу на фитнес, слежу за тем, что ем. Но главное в том, что я люблю то, что делаю. Если бы не любил, то не мог делать. Я от этого кайф получаю, удовольствие, впечатления. Здорово же. Утром из Воронежа я в пять утра вылетаю, ну и ничего, зато сколько впечатлений от встречи получу. Недавно, 1 апреля, мы праздновали мой день рождения. Мы сидели с друзьями и решили поехать в Тбилиси. Получилось относительно много народу. Как же мы праздновали! Сколько прекрасного красного вина было выпито, какая прекрасная вкусная еда была, какие песни – грузины поют так, что можно умереть. Ну жить же здорово.

— Владимир Владимирович, вы часто подчеркиваете важность выбора профессии. А какие у вас были чувства, когда вы поняли, что занимаетесь своим делом?

– Я не сразу это понял. Когда я пришел в журналистику, меня отправили в первую командировку на озеро Байкал. Я вообще первый раз страну увидел. Мне дали машину «Волгу», за рулем был человек роста метр семьдесят и такой же в ширину. Настоящий сибиряк со светло-серыми глазами. Оказался молчуном, попытался с ним поговорить, но бесполезно. Он везде меня возил, и вот уже перед отъездом мы ехали в Иркутск ночью, была яркая луна. Я попросил остановиться, надо мне было. Сел обратно, он не поехал, сказал: «Я из деревни. Когда в 1937 году начали всех арестовывать по плану, чтобы доложить, что много врагов народа нашли. И я пошел наниматься в НКВД, стал шофером, возил зеков. Однажды ночью пришел приказ перевести зеков из одного лагеря в другой. Была такая же ночь, яркая луна. Едем, они стали барабанить, просить по нужде выпустить. Они вышли из машины. Смотрю на них – уже не люди, доходяги, тени. Подумал, что же я делаю. Заорал благим матом и бросил их. Приехал в Иркутск, понимал, что меня арестуют, пришел к сестре. Оказалось, что Берию арестовали. Поэтому я остался жив». Понимаете, когда люди вам начинают рассказывать такие истории, а каждый человек может рассказать невероятные вещи. Когда ты имеешь к этому доступ, тебе начинают верить, это потрясающе интересно. И я понял, что хочу этим заниматься, для меня нет ничего более интересного.

– Какие цели должна ставить перед собой деловая журналистика, чтобы способствовать продвижению каких-то хороших идей?

– Журналистика не должна способствовать, продвигать и так далее. Она должна доносить информацию объективную, правдивую и как можно более полную. Другой задачи у нее нет.

– Поддерживаете ли вы инициативу президента о создании единого учебника истории?

– Не поддерживаю. Задача школьного образования – это прежде всего научить человека находить информацию и думать. К сожалению, наша и не только наша система школьного образования этим не занимается, так же как она и не помогает выяснить, кем этот ученик может стать, какие у него склонности. Конечно, чтобы человек думал, надо предлагать ему разные версии. Если единый учебник понимать, как одну единую для всех точку зрения на историю, то мне кажется, это очень вредно. В советское время, когда я писал сочинение, это было так: «Евгений Онегин, как представитель…». То есть сразу навязывалась точка зрения, которую тебе надо развить, а не спрашивали, какая твоя точка зрения. А это принципиально разные вещи с точки зрения развития мозговой деятельности.

Источник: «TV Губерния»