10 февраля – день памяти Александра Сергеевича Пушкина. В этот день его стихи звучат по всему миру. Выставки, литературные чтения, фестивали – имя поэта объединяет всех, кто любит русский язык. Для русской литературы фигура Александра Пушкина чрезвычайно важная. Его знают даже те, кто читал мало или не читал совсем. «Что Пушкин для нас? – спрашивал литературный критик Дмитрий Мережковский. – Великий писатель? Нет, больше: одно из величайших явлений русского духа. И еще больше: непреложное свидетельство о бытии России, если он есть, есть и она. И сколько бы ни уверяли, что ее уже нет, потому что самое имя Россия стерто с лица земли, нам стоит только вспомнить Пушкина, чтобы убедиться, что Россия была, есть и будет».
Владимир Владимирович Познер ответил на несколько вопросов об основоположнике новой русской литературы.
– Когда вы впервые прочитали Пушкина?
– Папа читал мне Пушкина, когда мы жили в Германии и я учил русский язык. Мне было тогда 15 лет. И я уже понимал. Не все, но понимал. Пушкина легко понять! Он так просто пишет! Я и сегодня его читаю и думаю: ну как же это он писал?! Непостижимо! На него сильно повлиял Байрон. Но хотя Байрон, конечно, величайший английский поэт, у него нет вот этой гениальной простоты. Ведь можно же так рассказывать, как Пушкин стихи писал. Там же нет нарочитых красивостей. Ну нету! Просто чуть ли не разговорная речь. Это же невозможно перевести! Я, как человек, который занимался переводами, понимаю, что перевести это невозможно!
– Кстати, каков уровень переводов Пушкина на английский и французский языки?
– Зачем я буду читать Пушкина по-английски? Я что – обалдел, что ли? Зачем? Я читаю Пушкина по-русски! Я знаю, что есть переводы. Наверное, есть и какие-то достойные. Но послушайте: Набоков Владимир Владимирович, неплохой писатель, по-английски блистательно писал! И вот он перевел «Евгения Онегина». Убить хочется! Убить! Правда, Набоков написал комментарий к своему переводу. Вот это уже другое дело. Я, например, не знал, что выражение «уважать себя заставил» значило «умер». Я это узнал благодаря Набокову. А перевод ужасный! А уж Набоков-то обожал Пушкина, и язык у него превосходнейший, он жонглер языком, он словами играл! А Александр Сергеевич не играл. Вообще!
– Вы писали стихи?
– Да, конечно! Когда мне было лет 18. На всех языках, которыми владею: и на французском, и на русском, и на английском. Писал, но очень недолго этим увлекался и нигде это не публиковал. А вот поэтические переводы делаю. Люблю переводить и до сих пор для себя иногда перевожу. Пытался переводить Бодлера, старых французских поэтов, Ронсара, но особенно люблю поэтов шекспировского времени. Был такой чудный английский поэт, Томас Мур, который писал эпиграммы. Ну, например, я перевел такую его эпиграмму: «Послушай, сынок, – возмутился отец, – тебе в твои годы к лицу слово «зять». Возьми ты жену – и распутству конец». – «Ты прав, – сказал сын, – чью жену бы мне взять?»
– Представьте себе гипотетическую ситуацию: вы пригласили на свою передачу Александра Сергеевича Пушкина. Какие три вопроса вы бы ему задали в первую очередь?
– Мне задавали этот вопрос, но чуть-чуть по-другому: «Если бы вы могли взять интервью у кого угодно, кто когда-либо жил, у трех человек, кто бы это был?» Я отвечал: «Это Леонардо да Винчи, это Пушкин и это Шекспир». Что касается вопросов… Вы понимаете, я человек неверующий, атеист, но я не исключаю, что когда-нибудь их встречу. Так вот: я не хочу, чтобы они заранее знали, что я у них буду спрашивать.
