В последний день работы Первого съезда народных депутатов в июне 1989 года я вместе со всей страной и, возможно, со всем миром наблюдал торжественный финал того, что можно было бы назвать и трагедией, и драмой, и комедией шекспировского масштаба и страстей. У трибуны стоял пожилой мужчина, выглядевший старше своих лет, он стоял твердо, упрямо, требуя, чтобы ему дали возможность обратиться к собравшимся – к тем двум тысячам граждан, которых, как и его, избрали в высший законодательный орган страны. Он просил дать ему пятнадцать минут, но явное большинство зала просьбу эту встретило свистом и криками: «Нет! Нет!»
Этим человеком был Андрей Сахаров.
И он все-таки заговорил. А поскольку его слова содержали нелицеприятную критику того, что удалось сделать Первому съезду и что сделать не удалось, поскольку он, как всегда, говорил прямо, не соблюдая никакой дипломатии, агрессивное большинство – именно так называли консервативную часть этой ассамблеи – начало хлопать. Это были не аплодисменты, а спонтанно рожденный способ не давать выступающему говорить. Так родилось новое понятие – «захлопывать», то есть перекрывать голос говорящего громким ритмичным хлопаньем, фактически аплодировать против того, что он пытается сказать. Этот способ оказался необыкновенно действенным, многим выступавшим пришлось покинуть трибуну, так и не получив возможности высказаться. Теперь же агрессивное большинство пыталось «захлопать» Сахарова.
Как я уже заметил, эта тактика чаще всего срабатывала. Но тогда был другой случай. Хлопальщики имели дело с человеком, который не прогнулся ни перед партаппаратом, ни перед государственной машиной, с человеком, который не дрогнул, который добровольно отказался от таких благ, о каких хлопальщики никогда и не мечтали…
В течение нескольких лет мы с женой снимали небольшой домик в Жуковке, километрах в двадцати пяти от Москвы по Рублево-Успенскому шоссе. С одной стороны, Жуковка – это обыкновенная русская деревня. Но с другой – это было и место отдыха сильных мира сего, высокопоставленных партийных работников и правительственных чиновников. Помимо деревни Жуковка была Жуковка-1, Жуковка-2 и Жуковка-3, анклавы, спрятанные за высокими заборами, где жила советско-партийная элита, снимая дачи за баснословно низкие цены.
У деревенских все как во многих советских деревнях – не было канализации, горячей воды, каких-либо удобств, кроме электричества. Жили эти люди за счет натурального хозяйства и дачников, жили тяжело и бедно – впрочем, как почти вся страна. А вот за заборами… Помимо так называемых госдач были частные дома, скорее напоминающие особняки. В десяти минутах ходьбы от снимаемой нами хибары распологались хоромы, принадлежавшие семейству Брежневых, виолончелисту Ростроповичу (приютившему там опального Александра Солженицына). Кроме того, там находились двух– и трехэтажные кирпичные строения, подаренные Сталиным ученым, работавшим над атомным и ядерным оружием. Среди последних был и Сахаров, «отец» советской водородной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда. Понятно, что и ему подарили загородный дом в Жуковке, и дом этот продолжал стоять, словно символизируя исключительные привилегии, которыми он обладал и от которых отказался, поскольку не желал отказываться от своих принципов.
Такого человека невозможно «захлопать».
Нельзя было оторваться от телевизионного экрана, мы смотрели как завороженные, видели, как он противостоит агрессивному большинству, перекрикивает шум, размахивает руками, словно пытается оттолкнуть от себя волну звука, накрывающую его из зала, упорно излагает то, что хочет сказать, требуя, чтобы слушали его делегаты, страна, весь мир, наконец.
Не забыть мне эту сцену. Она была полна символики, она говорила о многих вещах. Она говорила о способности человека преодолеть все что угодно, несмотря ни на что. Она говорила о достоинстве и чести. Их можно закопать, закатать в цемент, сбросить в самые глубокие шахты, заморозить в полярных льдах, сжечь в печах, уничтожать в газовых камерах. Но невозможно их победить. Они неодолимы.
И более всего эта сцена говорила о том, что происходило в Советском Союзе.
Купить книгу Владимира Познера «Прощание с иллюзиями»
