Владимир Познер о своей старой и новой книге

— Вы журналист, то есть человек, который наблюдает и информирует о том, что происходит. И когда бывают передачи, тогда человек может высказать свое мнение здесь и сейчас. Но бывают ситуации, когда что-то происходит, и вы долго размышляете об этом, и потом вы об этом рассказываете, в том числе и о той внутренней работе, которая была у вас. Например, в книге. Как у вас это происходит, как вы к этому пришли?

— Лично как у меня получилось – получилось очень странно. У меня есть такой приятель – его звали Брайан Кан, его папа был в голливудской десятке, когда в Америке был маккартизм (он, кстати, сидел, был коммунист), а его сын приезжал ребенком в Советский Союз, в Артек (это тогда было ого-го). И вот мы с ним дружили. И когда он здесь был довольно долго, над чем-то работал, и как-то он мне говорит: «Слушай, тебе надо написать книгу о своей жизни. У тебя такая интересная жизнь». – «Да кому это интересно», – говорю. «Ну давай я буду с тобой разговаривать, буду все записывать – и из этого сделаем книгу» – «Ну давай, только я не буду говорить о личных вещах, а только о политике». Договорились, и он приходил каждый день и по два-три часа записывал на диктофон, записал массу кассет, потом уехал в Америку, все это расшифровал, разбил на восемь глав, как сейчас помню, и прислал мне. Я это все прочитал с говорю – «хочешь, печатай, мне все равно». Он отдал все это одному очень известному в Америке редактору, который сказал: «Это, конечно, интересно, но если Познер не хочет говорить о себе, то никто этого читать не будет». О чем Брайан мне сказал, и тут я уже разозлился, выкинул все это в корзину и … начал писать. И увлекся, хотя было мучительно тяжело, потому что я разбирался в себе, в отношениях с моим отцом, разбирался в потере моей веры. В общем, тяжелая была книга. Я не стесняясь скажу – иногда я плакал, просто не мог писать, так все болезненно переживал.

Но в конце концов я эту книгу написал – «Прощание с иллюзиями». И послал одному литературному агенту, который прочитал и сказал: «Я беру». Прошло какое-то время, он мне позвонил и сказал: «Знаешь, я поступил так, как обычно не поступают литературные агенты – я твою рукопись послал в семь главных издательств Соединенных Штатов». (Я писал по-английски, поскольку жизнь моя начиналась не с русским языком.) Я спросил: «Ну и что?» – «Ты знаешь, я получил семь отказов». И я подумал – ну слава богу. Вопрос решился сам собой. «Значит, все?» – говорю. А он отвечает: «Нет, это значит, что у тебя будущий бестселлер!». И действительно, прошло совсем немного времени, и одно очень престижное, но небольшое издательство купило права на мою книгу. Это было в 1990-м году. И заплатили мне ни много ни мало – сто тысяч долларов. В 90-м году это было немало.

Потом книга вышла и действительно стала бестселлером. Она была в списке бестселлеров «Нью-Йорк Таймс» в течение 12 недель – это крупное дело. Это была, скажем так, исповедь, я собирался ее сразу перевести на русский, но она мне так тяжело далась, что я решил: подожду немножко и потом переведу. Ну, я подождал немножко – всего 18 лет, и все-таки в 2008 году ее перевел, было интересно, но за это время у меня много чего изменилось. А как быть? Переписать ее так, как будто я тогда знал все, что знаю сейчас? В общем, я решил, что буду делать вставки другим шрифтом, и это будет сегодняшний день: комментарии к тому, что я тогда написал, и просто мысли. И вот книга вышла, и надо сказать, что здесь она прошла с большим успехом.

Все остальные книги, которые я написал, связаны с нашими путешествиями, наблюдениями в Америке, в Англии, во Франции, в Италии и так далее. Это такие журналистские книжки, они пользовались определенным успехом, но я эти книжки серьезно не воспринимаю. Толстой говорил, что если можете не писать – не пишите. Я очень сожалею, что большинство людей не придерживаются этого – пишут столько ерунды. Но вот у меня сейчас начинает уже «стучаться» книга – я не буду говорить, о чем, потому что это и не важно, и может, она и не будет стучаться больше…

Это очень странный процесс, непонятный – думаешь писать одно, потом получается совсем другое. Чаще всего перечитываешь с отвращением то, что ты написал. В общем, посмотрим. Может быть, напишу что-то, не знаю. Но – стучится. Даже могу вам сказать название. Название возникло неожиданно. Название такое: «Продолжение следует?» – с вопросительным знаком. Такое будет название, если вообще получится что-то.

Видеозапись:

https://www.youtube.com/watch?v=_0AspB_f_lw

Из выступления Владимира Познера в «Жеральдин» (20.12.16)