— Недавно прошли выборы в Российскую академию наук, и ряд чиновников были избраны в Академию. Как вы думаете, возможно ли это совмещать – пост чиновника и науку и возможно ли это в других странах?
— Во-первых, надо иметь в виду, что наша Академия наук сильно отличается от академий наук других стран. Это более значимая штука, на мой взгляд. Например, член Академии наук Соединенных Штатов – это совсем не то, что у нас. Она не играет такой роли. Вообще слово «академик» там не имеет такого значения. У нас слова «академик» совсем иное.
Я помню, когда мы создавали Академию российского телевидения и каких-то людей выбрали, некоторые говорили важно: «Я – академик!». Я говорю – успокойся, это профессиональная штука. Академия российского телевидения, академиков будет там 500–800.
Наша Академия наук – действительно особая группа людей, и я полагаю, что никакой чиновник академиком быть не может. Просто у него времени на это нет. Академик – это тот человек, который прошел через все стадии: он студентом занимался своими вопросами, он стал кандидатом наук, доктором наук – это длинный путь, который завершается у некоторых очень рано, особенно у математиков. Потому что так это устроено. Но чтобы чиновник стал академиком – для меня это ересь какая-то.
— Вам много задают вопросов. А есть вопрос, который вам еще не задали и на который вы бы с удовольствием ответили?
— Насчет того, что я жду – этого я не могу сказать. Но то, что наверняка есть вопросы, которые мне не задали еще, – есть, и думаю, что он не один. Иногда бывает так, особенно на таких публичных встречах, что задают совершенно неожиданный вопрос, и меня это ужасно радует, очень интересно, если никогда об этом меня не спрашивали. Или таким образом не спрашивали. Так что да, конечно. А сказать, что я жду: «Ну, спросите меня» – нет, конечно.
Из выступления Владимира Познера в «Жеральдин» (29.11.16)
