— В книге «Прощание с иллюзиями» вы рассказали о «личном знакомстве» с Моной Лизой (Джокондой). Удивительным для меня было то, что начиная от скепсиса относительно репродукций и заканчивая волной чувств, вызванных оригиналом, в книге были описаны и мои воспоминания (даже спустя 40 лет толпы японцев создавали все ту же атмосферу).
С тех пор хочется понять, как рождаются произведения искусства, не требующие объяснений, и почему они способы так сильно повлиять на чувства человека. Как вы думаете, что нужно для понимания природы этого явления?
Если говорить о современном искусстве, что может остаться после нашей эпохи способное вызвать те же чувства, что и Джоконда? И есть ли шанс у мультимедийного искусства достичь той же планки? Спасибо вам! (Тамара Лобачева)
Владимир Познер: Уважаемая Тамара Лобачева, никто не знает, как рождаются такие произведения искусства – и слава богу! Это великая тайна, которая, как я полагаю, но и надеюсь, останется тайной.
На мой взгляд, такие явления как Леонардо, Шекспир, Бах чрезвычайно редки, единичны, одна из главных их черт это то, что они сугубо индивидуальны, являясь выражением внутреннего мира одного отдельного человека.
Я не понимаю, что такое «мультимедийное искусство», поэтому не могу ответить на Ваш вопрос.
Воспоминания Владимира Познера о встрече с «Джокондой»:
«…Мне всегда хочется самому «пощупать» прежде, чем согласиться. Так произошло с «Джокондой». Видал я сто пятьдесят восемь тысяч репродукций, и ни одна не произвела на меня никакого впечатления. «Вот ведь, – думал я, – до чего легко люди поддаются влиянию авторитетов! Ведь картина-то – ничего особенного».
Приехав в Париж в 1979 году, я первом делом отправился в Лувр, чтобы собственными глазами увидеть «Джоконду» и убедиться в своей правоте. Народу было как на первомайской демонстрации, особенно японцев; они шли плотными группами, следуя за высоко поднятым экскурсоводом флажком.
Но вот толпа схлынула, и я оказался с Джокондой лицом к лицу. Мы уставились друг на друга, и я, абсолютно не ожидая этого, зарыдал. От счастья. От того, что я заблуждался. От того, что она была невыразимо прекрасная, совершенно недостижимая и непостижимая. От того, что Леонардо да Винчи и в самом деле гений».
Задать вопрос Владимиру Познеру
