В США у меня состоялся интереснейший разговор с университетским профессором, который в свободное от занятий время возглавляет клуб любителей бега. Они собираются каждое воскресенье, делятся на группы в соответствии с их возможностями, и бегут — кто на три мили, кто на пять, кто на десять. Спрашивается, чего бегут-то?
— Ради удовольствия. Ради чувства самоутверждения. Ради себя, — отвечает профессор.
— Как, по-вашему, почему пол-Америки бежит, не курит, не ходит в заведения фаст-фуд, не пьет никаких «кол», никакого пива, никаких крепких напитков, а другая половина не бегает, курит, не вылезает из «Макдоналдса», обпивается колами и пивом и отличается пугающими размерами?
— Ну, смотрите, человек рождается в достатке, его с детства правильно кормят, с детства он занимается разными вещами, развивается, ходит в продвинутую школу, поступает в хороший университет, получает хорошо оплачиваемую работу, не должен постоянно думать о том, как прокормить семью, как заплатить за жилье, как добыть медицинскую страховку, как заплатить врачу и так далее. У него есть время заниматься собой, думать о себе, о том, как он выглядит, какая связь между этим и той работой, на которую он претендует.
Другой человек рождается в бедности, часто без отца, он испытывает нужду с самого первого дня, он растет в полукриминальной среде, с иными ценностями и приоритетами, учится он в отвратительной школе, чаще всего бросает ее, никакого высшего образования не имеет, денег мало, ест там, где дешево, некогда думать о здоровье, ну и так далее. Вот и получается: Америка представляет собой классовое общество, но не в смысле Маркса — буржуазия и пролетариат — а в смысле того, как люди выглядят.
Если совсем коротко и карикатурно, есть два класса в Америке: класс стройных и класс ожиревших.
Наблюдение, не лишенное оснований. Америка, конечно же, страна парадоксов. Как объяснить то, что, с одной стороны, нет второй страны, в которой так была бы развита индустрия похудания, где с экранов телевизоров, рекламных щитов, витрин вас призывают быть худым и следить за фигурой, где вас буквально преследуют разноцветные неоновые сентенции о том, что «только стройным улыбается любовь, карьера, успех», где на каждом шагу вам демонстрируют красочные ролики и фотографии на тему «до того» и «после того» как Дженни или Джон стали пить, применять, поглощать, использовать, носить чудодейственное средство, совершенно безвредное, но гарантирующее «мгновенную потерю веса», где на каждом шагу вам предлагают лекарства, витамины, антиоксиданты, без которых вам ну никак нельзя, и где начинает казаться, что ты должен сейчас же, немедленно, сию минуту купить все то, что спасет тебя от ожирения; а с другой стороны, что США занимают первое место в мире по числу страдающих от ожирения не только среди взрослых, но и среди детей, опережая намного идущую на втором месте Мексику?
Во время съемок фильма «Одноэтажная Америка» Ваня Ургант слетал в Бостон на конференцию толстяков. Он вернулся со съемками, которые смотреть детям до восемнадцати лет не рекомендую. Это страшно: женщины и мужчины совершенно необъятных размеров, как написал Ремарк, «ходячие кладбища бифштексов»; трясущиеся, словно студень, окорока бедер; зады, которые не могут вместиться в нормальный городской транспорт или театральное сиденье; предплечья объемом с нормальное бедро, животы, скрывающие от своих обладателей вид собственных ступней; многие — это в основном женщины, но попадались и мужчины — не могут самостоятельно передвигаться, им необходимо специальное инвалидное кресло.
Они собрались на свой ежегодный слет, чтобы обсудить способы борьбы с дискриминацией, которой подвергаются люди «с избыточным весом». Им труднее получить хорошую работу, на них косо смотрят…
Дискриминация? Пожалуй, но вместе с тем реакция на элементарную распущенность. Я не имею в виду людей больных, людей с гормональными нарушениями, это особый случай. Что до остальных — это их выбор, при этом ссылки на генетическую предрасположенность не убеждают, поскольку в этом случае человек должен с удвоенным вниманием следить за собой.
В Чикаго ожиревших было заметно больше, чем в Нью-Йорке, но меньше — по крайней мере, на глаз, — чем в Кливленде и Детройте. Но одно наблюдение стало бесспорным: чем «среднее» Америка, тем она толще.
Купить книги Владимира Познера
