С шансоном я познакомился через маму. У нее были пластинки Мориса Шевалье. Она мне их ставила, несмотря на то, что он пел такие чуть-чуть неприличные песенки.
Я очень люблю Жоржа Брассенса, но чтобы его понимать, нужно хорошо знать французский язык. Слова там поразительные, и как гитарист он, конечно, мастер великий.
Что касается Шарля Азнавура, то я очень боялся идти на его концерт в Москве. Это действительно старый человек, и я боялся, что это тень того Азнавура, которого я знаю. Я так обрадовался, что ошибался! И голос есть, и внутреннее содержание! На концерте он на удивление много говорил. Может быть, сказывается его американский опыт.
Я помню его знаменитый концерт с Лайзой Миннелли в Карнеги-холле, он там говорил по-французски, и многие реагировали. Но у нас французский язык знают гораздо хуже. В Москве он говорил о том, что главное — это любовь, что в его музыке это остается.
Я помню, что, когда Азнавур был на вершине славы, в это же время был очень популярен Ив Монтан. У Монтана голос-то получше. Но художник-то побольше Азнавур. Он человек большого сердца, очень искренний и вместе с тем с замечательным чувством юмора, жизнелюб, женолюб, любит выпить — все это при нем.
Если у вас будет возможность, обязательно посетите его концерт, может быть, это вообще будет его последний концерт. Вы будете рассказывать о нем своим внукам, как я сейчас рассказываю, что видел Фрэнка Синатру.
